Литература

1

Они стояли вдвоем, наблюдая, как с развалины старого дома взлетел черный ворон.
- Ты точно не хочешь прокатиться со мной? — Майк улыбнулся, затем надел на голову байкерский шлем с шипами и заклепками.
- Хочу, конечно. Но … голова ужасно кружится. И что-то мне нехорошо. Может, завтра? ...

"Не делай этого, ты все разрушишь, - сказала девушка, когда он поднес ладони к горящей свече, - ты же помнишь, что мы встречаемся только во сне. А, просыпаясь, оказываемся в совершенно разных концах света". Ее глаза отражали голубой свет монитора, а тонкие красивые пальцы старательно выбивали очередную "нетленку". - Ну, пожалуйста, - произнесла она печально. Но было уже поздно, пламя лизнуло ладонь, и сон прервался.

Четыре утра, что за бред я же никогда раньше не просыпался в час быка....

Ефим освободился с работы раньше обычного. Затих компьютер с недовольным урчанием, резко заглох кондиционер, будто подавившись чем-то, стихли голоса в коридорах офиса. Выйдя на улицу, Ефим поймал себя на том, что он опять печатает быстрые шаги, как привык еще в институте, а сегодня ему захотелось немного прогуляться, не торопиться в свою холостяцкую однокомнатную квартиру, похожую чем-то на склеп.
Он пересилил себя и замедлил шаг....

-
Встречный ветер хлещет по лицу. Фонари желтой лентой обвили серое тело змеи-дороги.
Вот он, ее герой – несется по ночному проспекту. Копна желтых волос, поношенная, залатанная во многих местах «косуха», кожаные мотоциклетные штаны. На загорелом, отливающем медью лице, тонкие, чуть потрескавшиеся губы плотно подобраны. Глаза, прикрыты колючим кустарником жестких бровей. Взгляд устремлен на дорогу.

Она любит его. Она молится на него. Уверена – он Бог, или как минимум ангел....

136 документов назад – так далеко сейчас начало очередного дня. 136 белых пустынь на экране один за другим своей пустотой обозначают вялотекущий ритм рабочего дня. У каждого свои способы измерения, свой метроном.

Создать новый. Новый простор для приложения сил, новую каторгу для постылых и неуместных эмоций. Профессиональный опыт превращается всего лишь в умение закрывать глаза или отводить их. Ни в коем случае не заглядывай в себя, это только всему помешает....

Я ебу Елену Степаненко.
Регулярно. В две недели раз.
Мне по нраву Ленкины коленки
(Кстати, я за них держусь сейчас).
. ...

Время остановилось. Всё прежнее, всё привычное было будто не по правде.
Он много раз за текущую бесконечность предпоследней секунды сосредотачивался, и мысленно приказывал себе – проснись. Но сон не кончался.
Кошмар не кончался. Впрочем, это был не кошмар, чего, казалось бы, кошмарного в свободном полёте, когда ты лежишь всем телом на упругой перине вертикальных воздушных потоков, и вихри свистящего ветра ледяными шурупами вворачиваются в барабанные перепонки....

Она сидела в полутьме клуба за барной стойкой и пила уже третий по счёту виски. На душе было гадко и мерзко. Музыка и проходящие мимо люди мешали сосредоточиться. Она даже не совсем понимала зачем пришла сюда. Здесь всё раздражало и напрягало. И интерьер и люди, окружающие её, даже бармен, услужливо подносящий ей свежую пепельницу. Везде она чуяла подвох, фальш, лицемерие. Смотря в их довольные, смеющиеся лица она не могла понять и разделить их радости....

Забор
Доска к доске подогнана как надо
Забыт последний разговор
Я рад, ты тоже рада
Я не боюсь разлуки и награды ...

Некоторые полагают, что наши души плывут в эфирных облаках темного неба. Покорители великого океана… гигантскими кораблями им служат тела мертвых богов. Цепляясь за мертвенно бледную плоть, они всматриваются вниз, надеясь разглядеть своих рабов - нас. Мы с ними связаны серебряными нитями, тончайшая плоскость – бесконечный ошейник. А ведь мы нашли способ обмануть себя. Серебряные ножи, звуча как забытые песни, разрезают нить… кто из нас мертв? Если я думаю об этом, значит – умер не я. Критерий жизни....

Растворяясь в забытой печали
Уходя в никуда насовсем
Я опять появляюсь в начале
Чтобы снова закончить ничем
...

Зима в этом году выдалась теплая - оттепели одна за другой... В городе снега почти не было, только в парках чуть-чуть, на радость детворе да лыжникам-уебанам.
Машину из-за постоянной слякоти на дорогах приходилось мыть раз в два дня. Я мыл бы и чаще, если бы шеф подкинул еще денежку, но сколько есть – столько есть, и "от добра добра не ищут"....

Однажды утром, в воскресенье, когда терпеть свою трезвость Сухову стало невмочь – шутка ли, год без единой капли – он решил хитростью, исподволь, накачать себя немного, хотя бы безобидным пивом.
- А не сходить ли нам в ресторан?! – воскликнул Сухов, закончив подтягиваться на перекладине, и тем самым, заканчивая свою каждодневную зарядку....

В России снова лето, жара и духотища.
Избранников народа опять пугает… грудь:
Вид баб, легко одетых, волнует их умища –
Им вето класть на моду. Моральные – аж жуть!
...

Привет, любимая …
Ты помнишь то время , когда мы только - только познакомились? А ведь тогда…тогда нам было похуй друг на друга. Когда ты думала: «Да ну, с этим муднем не хочу ничего общего иметь....» Или даже этого не думала.... А я на тебя просто не обращал внимания...... Или обращал, но ты маячила где–то там, на периферии....

А помнишь, как потом мы встретились у гастронома? Ты была с подругой, а мне было не с кем выпить......

Ехали мы по набережной на велосипедах всей тройкой. Знаете, в том месте как раз, где берег постепенно перерастает в крутой обрыв, а шум от волн превращается в рев? Серега первым был, как всегда, а Макс отстал совсем. Я как раз между ними ехал.
У меня с утра во всем теле такая дивная легкость была, даже где-то граничащая со слабостью. На пригорки въезжал без особых усилий, да и руль был под контролем все время, как бы на автомате, хотя я постоянно по сторонам глазел и вверх – на облака....

Верочка сидела на полу, вжавшись всем телом в угол. Остановиться было невозможно. Истерика давила горло, жалость к себе и непроглядная безысходность выворачивала внутренности, а слезы нескончаемым потоком обливали лицо. Губы распухали, глаза принимали ужасающий красный оттенок, и уже оттого, что лицо становилось все безобразней, истерика разрасталась больше и больше. А еще больнее было от его безразличия....

В ноябре море почернело. Пятиметровые волны обрушивали на берег тонны холодной, бурлящей воды. Каменистый пляж, облюбованный «дикарями», не успевшими урвать место ни в местном пансионате, ни в переполненном едва ли не с начала сезона частном секторе, давно опустел. Только огромные стаи чаек, громко крича, кружили над высокой волной. Дул сильный западный ветер, серое небо казалось отлитым из свинца....

Глазок. Я аккуратно отодвигаю кружочек металла. Мой глаз пристально, шурша ресницами по ободку глазка, осматривает потусторонний мир. Мир по ту сторону двери. Там двое. Один: в черном длинном плаще с круглой шапочкой «пидоркой» на голове с небритым лицом. Другой: маленький коренастый гном в коламбии. Они курят. Один сплевывает между зубов. Другой: методично пинает носком катерпиляров опору перил. Ждут. Видимо, ждут меня. Точно, ждут меня. Вероятнее всего, ждут меня....

Тихий пустой зал… Столы, шары, кии… Бильярдная… Всего один спокойный час за всю неделю - с девяти до десяти утра в воскресенье. Никого… В большом гулком помещении с зеленой мрачной отделкой нет никого. Сейчас здесь будут лишь перестук шаров да тихие шаги… Умиротворяющая тишина… Достаю кий из чехла, скручиваю, мелю, ставлю пирамиду, автоматическим движением вешая треугольник на крючок снизу стола, разбиваю… Игра с самой собой по всем правилам....