Литература

«Настоящая контркультура только там, где абсолютно похуй
любая культура и контркультура вместе взятые.
Запомни это, ублюдок.»

А.С. Макаренко, «Воспитание дУхов».




- А хули пОнту?
- Сынок, это для твоей же души. Ты очистишься и предстанешь перед Ним как… как новая копеечка....

СУ — двадцать четвертый всем нравился Голимову.
Отличная, послушная машина. Хоть и фронтовой бомбардировщик.
И скорость приличная — две тысячи триста двадцать кэмэ в час на одиннадцати тысячах и тысяча четыреста на уровне моря. И дальность — за четыре тысячи колометров....

Мы лежим с Ло в траве — нам впервые плохо вместе! Очень плохо! Ее голова покоится совсем рядом, но я не могу дотянуться, чтобы отогнать мух, которые пьют ее кровь, тоненькой струйкой вытекающую из приоткрытого рта. Ло смотрит на меня своими печальными глазами и пытается что-то сказать: вместо слов вырываются лишь сдавленные стоны и булькающие звуки....

1.Камера № 5 казалась пустой. Смотритель Джон Берджесс пощупал дубинку и осторожно приоткрыл смотровое окно. Неизвестно, чего он боялся, потому что периметр отверстия оказался не больше бисквита, к тому же был затянут двойным слоем мелкоячеистой сетки, похожей на ту, что отделяет заварку из ситечка от кипятка в чайной чашке, ну, может быть, чуть покрупнее....

В возрасте трёх лет я ушёл из дома.
Бросил с балкона четвёртого этажа клубок пряжи, катушку лески, шарик от подшипника, и пошёл, куда глаза глядят.
Иногда по дну рек, иногда по поверхности вод, плавя пятками асфальт, или не сминая трав, лесными тропами или сквозь стены городов, шёл....

«…иди… ко мне. Иди, не бойся, подойди ближе. Вот так. Ты дрожишь… Зря, убью тебя не я. А ты. Ха-га… Хочешь узнать? Что ты хочешь узнать? Как не стать гением… Зачем тебе? Какой ты странный. Ну, хорошо. Я проведу тебя особой тропой. Иди за мной. Только не споткнись, здесь сыро и темно, хотя кому знать, как не тебе?...

Замесила весна свое тесто из белых соцветий,
Из салатовых грез и тюльпанов на клумбах в садах,
Замутила коктейль тихих стонов и междометий
И улыбкой цветет на замученных стужей устах.

Мир торчит от любви. И стоит солнце гордо в зените....

Фильм свежий. Этого года, но в прокате еще не был. Режиссер — кто-то малоизвестный. Оператор — тоже. Фамилии ничего не говорят.
Мне удалось побывать на так называемом предварительном просмотре, для «своих».
Ты знаешь, впечатлило.
Даже очень.
В главной роли очень хорошо известной тебе актер....

Как величава вод текучих вечность, так величаво имя твоё; тяжесть твоих перстов на плечах моих, увенчал ими мя, владыко, ублажаемо на злачных и тучных пажитях твоих, водами тихими… Долиной смертной тени пройду и да не убоюся зла — ибо ты со мной. Ты умастил елеем и смыслом голову мою, отныне чаша моя преисполнена мудрости и долготерпения, ты — царь славы моей, к тебе прибегаю и да не усомнюсь....

(The train won''''t stop going. No way to slow down. «Locomotive Breath» JETHRO TULL)

Несмотря на поздний вечер, на перроне царило возбуждённое оживление. Грузчики сновали с массивными багажными тележками, распугивая пассажиров и провожающих громогласным «Пааберегись!...

Кораблик, потерявший управление,
В холодный день, в жестокий океан.
Одно на мачте волеизъявление –
Исчезнуть, пока светел, пока пьян.
Где детских снов качаются обломки,
Где повернул отчаянный трамвай,
Я разбросаю черные листовки
И покрошу кислотный каравай....

Он жил давно один. За стенкой дочь и бабка — в одной квартире жили с ним.
Его чугунная кровать вросла ногами в пол. Еще его — сундук и шаткий круглый стол, иконы, книги и лампада. Держал запасы под кроватью: крупу и мед, растительное масло. А в сундуке хранил белье, штаны и две рубахи....

«Ты помнишь детские года?..»
Лишь солнце село, покраснев, за тонкий зимний лес, пурга утихла. И пацан, лежавший на печи, спустился вниз, на пол холодный земляной. С печи достал нагретые пимы и полушубок и одевался долго, плотно, так, чтобы тепло из-под полушубка по дороге не ушло....

Мама, от чего его имя дурацкое, залихвацкое?
Отчего у него дом завален цацками –
И ни одной пецки самой невзрачной да завалящей?
Почему курящий здоровия не обрящет?

Он меня не любит, он меня ест без хлеба, мама.
У него в халяле гулять до самого до хаммама....

Ночь
в аэропорту Курумоч.
Филеас Фогг и Паспарту
застряли в аэропорту.
И даже далёкий от мистики Филеас Фогг
понимает, что помочь может только Бог,
хотя ночью в аэропорту Курумоч
даже Бог не в силах помочь.
Сугробы на взлётной полосе,
самолёты засыпаны снегом — все,
ветер, снег, метель, ледяной дождь,
на стене какой-то туземный вождь,
толпы бродяг, за голенищем у каждого нож....

25 апреля.

-Представь, были бы мы маленькими мышками, бегали бы по полю и люди нам казались бы большими — пребольшими, и они для нас были бы иными существами… возможно Богами… Ты задумывалась, Потапова, что мы тоже для кого-то Боги?

Я смотрела на него во все глаза, он открывался мне с какой-то новой, неизвестной мне до сих пор стороны....

Сегодня я буду плавить на солнце Снегурочку. Эту идею я вынашивала целую зиму.
Она кутается в посеревшую шубку, прячется за сырыми деревьями, выглядывает из-за мохнатых стволов и игольчатых елок. Щеки обветрены, губы в трещинках, в глазах – застывшие пластины айсберга....

Ты прости, что я не всё отдал, Из того, что мог, Что спешил и что не подождал В суете дорог.

Нам бы лето вместе провести По грибным местам. Ты прости меня, мой брат, прости. Через край устал.*

1

Ты родился на три года позже меня… На три года, два месяца, девять дней …
Я помню… я отчетливо помню сморщенное и красное личико в заиндевевшем окошке роддома....

Провожать и не надо. Не будет с прощаний проку.
Если на посошок здесь не с кем ни спеть, ни выпить,
три заряда в небо, чтоб растревожить бога,
а потом, что осталось, горсткой в платок да в Припять.
Там березы у трассы ни вдовые, ни невесты,
а с гречихи давно никто не смакует мёда....

Горек поцелуй любимой
Вдохну смрад его кончины
Ужаснусь тому что он
Извиваясь как змея
Ангелом был услаждён
Выл кусал оба крыла

Я спрошу у детки милой
Где её наряд красивый
Отведёт мой ангел взгляд
Подойдёт к комоду
И достанет свой наряд
Лохмотья и свобода

Лохмотья и свобода
Или хуй урода
Это выбор в мире зла
Это жизнь земная
А в конце всегда земля
Липкая дурная

А земля всегда кишит
Теми кто наш любит вид
Любит есть его пытать
Моя лю...