За жизнь

Как хироманты, склонились деревья
Над неподвижной ладонью качели.
Мальчик в песочницу высыпал время
И превращает минуты в печенья.
Водкой залившись, закуска с азартом
Жадно себя поглощает до грамма.
И, покидая реальность дворами,
Вновь воплощается в трезвое завтра....

В то тревожное лето, когда все кругом было полно этим страшным, но все еще, казалось обманчивым ощущением близкой войны, он гостил у нас на даче. Наши отцы, давно знавшие друг друга, дружившие, еще кажется с гражданской, сумели пронести эту дружбу сквозь годы....

Здесь песенки поются, да не те.
Читаются стишата, да другие.
Отряду разожравшихся валькирий
На поле битвы незачем лететь.
На липких блюдцах тает дикий мед.
Чаи гонять устали командиры.
Солдаты спят. Так тихо в этом мире -
Ни пороха, ни крови на мундирах....

I
Ничего не осталось от лета,
Быстро тлеют лучи и вот-вот
Дождь ударит холодным кастетом
В полусонного неба живот,

В миг исчезнет за копотью едкой
Облаков поржавевший чугун,
И откликнется каждая ветка
На ветров несмолкающий гул....

Замок был продолжением скалы, в которую, в свою очередь упиралось море. На заднем дворе сразу же начинался лес. Дремучий, с туго пригнанными одно к одному деревьями. Настолько, что казалось бы ни птица, ни зверь не в силах протиснуться меж ними. Но волки там были — это точно....

отстукивает годики молоточек-молот.
позвали на встречу выпускников активисты.
10 лет окончания школы — это повод
предаться воспоминаниям и пьяному свинству.

(ах, как первая любовь моя разжирела!
и полезет обниматься штатный лох Костыль....

Развод был неизбежен.
Как нон-стопный микс в доме Облонских, которым сделал зачин к своему знаменитому роману матерый человечище, зеркало русской революции.
Аня, капризно надув пухлые губы, настаивала — Ну сколько можно? Ты же давно обещал.
Да, он обещал....

Муху раздавивши на стекле
Думаю о том что миновало
Что забылось, сгинуло, пропало
Вновь не поворотится ко мне

Где вы те утраченные дни -
Сочная трава, душистый перец
В детстве мне безумия хотелось
Хочется теперь мне пустоты

Вечером, раздевшись до трусов,
Я — напившись, двигаюсь в квартире,
Слышу отдаленность голосов
Бульканье и оханье в сортире

Слышу толи песни, толи вой
Что звучит всегда в воздуховоде
Чувствую стеснение и боль
И утрату страшную, навр...

Как оказалось, это несложно – уметь молчать.
Проще, чем чистить фильтры от липких вздохов,
или играть интонациями аloha,
крепость свою разбирая по кирпичам.

Выплюнуть жвачкой натруженное «пора»
И залеплять стигматы в гниющем теле
под перемену блюд с тошнотой по утрам
три с половиной недели....

Ната сидит на краешке мягкого кухонного уголка положив ногу на ногу. Ей нравится курить голой после секса.

- Когда вы поссорились ?
- Вчера, –она мотнула головой, как бы отправляя меня этим движением в её вчера, где я мог бы ознакомился со всеми обстоятельствами, но я не могу этого сделать, и поэтому достаю бутылку с коньяком....

Мой мир ограничен четверкою стен.
В них есть две дыры. Это будто бы окна.
Ленивое солнце легло на постель,
Когтит одеяло, кидая волокна.
А время в будильнике вовсе не спит,
От чифира ночи гоняя кругами,
И видя волокна, орет «что за стыд!...

Встал, оделся, погулял по дому,
Покурил, попил, поел, повыл…
Можно и, конечно, по-другому –
С кем-то где-то что-то… Но увы.

Но у выживающих попарно –
Споры, склоки, вечная грызня…
Вроде бы, не адовый кошмар, но
Всё-таки кошмар… А у меня?...

и вот недавно она заявила: с тобою ты знаешь страшно
когда не спросишь тебя о жизни отвечаешь всегда стандартно
это нормально когда нормальным людям срывает башню
а ты как-будто заговорённый и ходишь с козырной картой
.
как-будто кризис будь то финансы, возраст, любовь, ещё чего-то
тупо проходит мимо, а ты случайный герой дифракций....

Оказавшись на улице, Алексей понял, что за пельменями именно сейчас лучше было бы и вовсе не выходить.
Улица сошла с ума. Тихий, «старушачий» дворик на окраине нынешним утром преобразился, притом в сторону самой худшей из вероятностей. В правом дальнем углу, где перила и кусты, что-то горело....

Ну, прощай. Навсегда, наверное.
Уплывают в неясность здания.
Зеркала и коты суеверные
Пропадут на краю мироздания.

Даже память со мной не останется
И, надев свое платье с дырками,
Поплывет до ближайшей станции
По бескрайнему морю Дирака....

А похоронили меня в деревне. Рядом с дедом. Говорили, мы с ним похожи. Отец для себя лоскут земли берёг да я опередил. А мы ведь и вправду похожи. Все трое. Дед. Отец. Я.
И Витёк – четвёртый. Моя копия. Младше на двадцать минут.
Помню, как ждали его все....

Мы вчера хоронили солнце.

А сегодня оно воскресло.

Пообтерло бока о сосны

И вцепилось лучами в кресло.

Пустоту в этом кресле качает.

Пустота золотится смехом,

Наливает вчерашнего чаю,

Предается бесстыдным утехам....

.
Нарисую женщину простую:
Сарафан, кокошник из парчи...
Также нарисую ей пизду… И
Коромысло из пизды торчит.
.
Нарисую поле, речку, жито.
Жито – это что-то типа ржи…
Поросёнок плаканный бежит… И
Непонятно, блять, куда бежит…
....

Я хочу в комнату, где будем только мы,
В комнату без окон с глухими стенами.
Если крепко связаны в одно умы,
Дело лишь за телом и
Несколькими сценами.

Пусть в этой комнате тлеет очаг,
Пряным теплом наполняя воздух,
Пусть в этой комнате плачет свеча,
Старая свечка из желтого воска....

Под железобетонным настом
У Земли зачесалась кожа.
Вот и всё – не сейчас, так позже,
Нам, рукастым и головастым,
Этот зуд обернётся лихом,
Выйдет боком. Планетка живо
Скинет с пуза дыряво-вшиво-
Ржавый панцирь. И станет тихо,
Станет пусто на грузной туше....