За жизнь

Не практично, не выгодно жечь напалмом
Вопиющего ужаса не случилось –
Просто раньше ты с шиком цедил Macallan
А сегодня лакаешь попсовый Chivas

Ты читал Фицджеральда и ездил в Канны
Ты казался беспечным, красивым, бодрым
А теперь под утро с пяти стаканов
Просыпаешься словно заплывший боров....

Краски дня разбавляет ночь,
сушит кляксы в черновиках.
У тебя подрастает дочь,
я купила себе щенка.

Дочка умница, ты сказал,
учит азбуку в букваре.
Щен тоскливо глядит в глаза,
лужу делая на ковре.

Поумнеет, мне говорят,
будет преданным, а пока –
разогнал во дворе цыплят,
жадно вылакав молока....

СПб-Челябинск транзит.


Поперёк белокаменно-львиных спин
белогладится полночь и смотрит в глаза:
Спи, бессменный, бессонный мой, спи.
Утро вечера… Знаешь сам.

Тают звуки, как тают на севере льды,
разбавляя абсент едких тем для богем....

ближе, ближе,
сердце братское,
не разменивай, но меняй
свою грусть смешную, дурацкую
на веселье живущих в глазках твоих
непослушных, но все же ласковых
и доверчивых чертенят.
все в огнях,
и в груди, и в городе
жизнь пылает, зовет, рычит:
в ней — потертые кирпичи,
в ней — лучи фонарных окраин,
дух поэта,
которому равен
ты, когда безнадежно изранен,
и блуждаешь, любуясь соборами
в белоснежной угрюмой ночи....

Когда я была маленькой, то иногда мне казалось, что я рыба. Мы жили в старом сельском доме, комнаты которого соединялись между собой ветхими немного перекошенными дверями. Чтобы не создавать лишнего шума, я открывала настежь все двери, разбегалась и неслась из одной комнаты в другую, немного приседая и изгибаясь в проемах распахнутых дверей, представляя, что именно так плавают большие блестящие рыбины....

Меня зовут Вася. Привет! У меня мало времени — я заряжен… ждет этап в землегорск, — на свиданье к сатане. Молиться, исповедоваться не буду — ни к чему это, просто, по возможности правдиво расскажу какая я мразь.


Для начала знакомства, как полагается, анекдот:

«Иван царевич — весь в говне, едет по дороге, на осле....

Опять была суета, бессмысленные команды. Хлопали двери, в которые без конца кто-то входил и выходил. Наконец зарычали моторы, редукторы отозвались басовитым уханьем, скрипом, протестующим скрежетом шестерен. Вся эта громыхающая какофония взметнулась оглушающе в несколько мгновений, заполнила все вокруг, и стихла неожиданно в отдалении....

Нарисуй мне радугу в цветах
И скажи, какого цвета ветер.
Здесь – во льдах
Остался только страх
И немного пьяного бессмертья.
.
Мы дойдём.
Представь тот снег дождём.
Ночь не сменится.
Весна стучится в двери
Днём полярным....

Так вижу: мне опять недоливают.
Не дотасуют. И недосдают.
Недоосмыслят, недоумевают,
Недогоняют. Недододают.

Не смотрят вглубь. Недопронзают взором.
Недосияют. Недоодарят.
Не достают то дно и суть, в котором
В одном ряду
Стоят щербет и яд....

Парашютист
- Детка, я покажу тебе как прыгал с парашютом.
- Да, дорогой, покажи.
- Мы с пацанами сами собирали эти сраные парашюты три часа. А потом сели в самолёт и полетели.
- Ты такой крутой, такой сильный, дай я тебя лизну, ух, какой он у тебя большой и твёрдый....

Каша-малаша.
Девочка Глаша,
Девочка Агния,
Девочка Алефтина Григорьевна Розенберг-Петрова,
Горлица черноброва,
Пьют на веранде чай, добавляют жимолость,
вспоминают молодость беспородную,
Воду холодную,
Осень голодную.
Мажут на мякиш хрусталь из варенья,
июльский замшелый сок....

…У Чаплина вычитал, как некто представлял себе счастье. Этот некто, слегка смущаясь, сказал, что когда он думает о счастье, то перед его мысленным взором возникает безлюдный пляж. По песку медленно движется маленький открытый автомобиль, девушка, свесив ноги, чертит следы на песке… Уверен, Чаплин писал о своем понимании счастья....

все несется в сверкающей дымке
и на бешеных скоростях,
кокаином в детской присыпке
тают женщины на сносях,

таем мы. незаметно, неброско,
не успев о себе рассказать,
как над пламенем кукла из воска.
что есть жизнь для любви? — полчаса....

По зелёным по холмам
Скорый мчится Поезд.
Перестуками колёс,
Скрипами пружин
В поезде сидящим нам
(Пассажирам, то есть)
Задаёт один вопрос:
Как ты жизнь прожил?...
Пролетают за окном
Церковки с крестами…
Льёт на мутное стекло
Дождик капли слёз....

Засыпай, моя милая девочка, ну, засыпай, засыпай,
Пусть приснится тебе синий рай и милейшие котики,
Эти два огонька, что сжигают меня, закрывай,
Там во сне мармеладные ливни и твои карамельные зонтики.

И не надо грустить, лучше слушай, как ветер поет,
Как грохочет трамвай, как ругаются пьяные пары-
Это сказка про то, что никто никого не найдет,
Это «ВЫХОДА НЕТ» на двери беспонтового бара

Жизнь проста и печальна, как сбитый на трассе щенок
Ты чиста и легка, как полоска ...

Когда в палате выключают свет, на стене у кровати возникает янтарный квадрат — отблеск ночного освещения из коридора. Свет ночника у поста дежурной сестры проникает сквозь остекление двери. Все неровности масляной краски, трещины, подтеки, следы прошлой покраски подчеркиваются контурным светом, обретают тени....

Город проснулся среди зимы.
И мы проснулись. И слышим мы
Этот звук…
Он встает в каждом горле комом,
Его не спутать с далеким громом,
Или близкой работой какого-то инструмента.
Уже все понятно. И с этого вот момента
Ком спускается резко в живот и в пах,
Удивление враз переходит в страх
Под мелодию песни «Вернись в Сорренто»

Из колонки у парка....

Прокажённая шла по городу. Окружённая злыми страхами.
Обессиленная от голода. Все (привычно уже) шарахались.
Лишь бросали монетки издали, да сухие краюхи хлебные.
И шептались о том, что видели. Откупались в церквях молебнами.
Прокажённая шла по городу....

Февраль зацеловал меня до слёз
И исцарапал снежною щетиной,
Дом ветхий, предназначенный на снос,
Уткнулся в небо мордой лошадиной,

А ветер, обнимая провода,
Они ему как скрипка Страдивари,
Позвал меня и ветхий дом туда,
Где он из солнца борщ заката варит,

Где полудрёмы медленный балет,
Где вечно скучно;...

" У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
иду — красивый,
двадцатидвухлетний."
( Владимир Владимирович. Не этот, другой. )



… моя биография не из тех, о которых живописал Плутарх,
и моим именем не прозвенят мемориальные доски Родины:
двадцать два года уже длится эта горькая жизнь плута,
щурящего глаза над томом Асадова или Володина;...