Здоровье дороже

Долго ел лапшу и манку
(экономил на еде)
и купил себе шарманку,
с обезьянкой- шимпанзе.

Обезьянку кличут Ида
Ида тихая,как мышь
любит, правда, выпить (гнида)
отвернуться стоит лишь.

Днём мы крутим с ней шарманку,
в переходе, под землёй....

Дверь в кабинет Сергея Петровича неторопливо отварилась, и в проёме появился здоровый детина с топором. На нём была чёрная бесформенная накидка, напоминающая монашескую рясу с засученными, как у заправского мясника, рукавами. Руки были большими, жилистыми и волосатыми....

Моё тело
всё вспотело,
потерялось на крова...

И внезапно
на сетчатке
появилась бахрома.

Я хромаю за любовь.
Я пишу на кой вообще?!
Всё, что было — заебок,
сорт баланса на ноже.

Твоё тело в паранже
где-то в тройке по ранжиру,
дело в том, что я уже
непомерно опаршивел:
я гуляю неглиже,
и внутри настолько живо —
ничего не совершилось,
ничего не соверше....

Мой персональный патологоанатом,
по совместительству является родным братом,
когда мой путь придёт к завершенью,
вскроет меня, словно филолог, стихотворенье

и найдёт внутри огромное сердце,
а внутри сердца – маленькую дверцу,
а за дверцей увидит огромный
Мир в своей красоте бесподобный,

с тенистыми лесами, перелесками, горами,
с горными речками под тяжёлыми облаками,
с просёлочными дорогами скользящими витиевато,
вдоль стогов, посадок, заборов щербатых,

ухо...

В странах тхеравады мы были бы своими.
Изначальный Счёт до пяти, а шестой скандхи не существует.
Заплетаемся паттернами, связями языковыми.
Но дом без людей не живёт, он пустует

так же, как взгляды проходящих мимо с одним лицом
людей, которых, возможно, вообще нету....

Давайте будем более терпимы -
Ни к людям, ни к собакам, ни к ментам
Ни к детям агрессивно-шаловливым,
А к маленьким и скользеньким глистам

Их местоположение такое,
Что ведь не пожелаешь и врагу
Сидят они в нас слабо беспокоя,
Зато так молчаливо - ни гу-гу

Зачем же мы их травим всякой дрянью?...

Ещё совсем недавно,
Практически вчера,
Мы выпивали славно
До самого утра.
Орали под гитару
“Извозчика” на бис,
И на матрасе старом
Отчаянно еблись.

Теперь-то всё иначе:
Который кряду год
То печень вдруг заплачет,
То почка отпадёт....

И сказал тебе Вий: "Вой!
На луну, на забор, назад.
А когда поорешь, враз
посмотри на мои глаза:
без морщин, без бровей без,
без белков, без зрачков. Слеп.
Не найдешь на щеке слёз
лишь метет из глазниц снег,
лишь летят из них поезда....

Вроде - утро и чистое небо,
вроде день темноту превозмог,
отчего же так зло и нелепо
горло что-то сжимает в комок?
Нет бы - думать о чем-то хорошем,
нет бы - сердце исполнить надежд,
и мелькать бы трусами в горошек
на пробежке - улыбчив и свеж…
Только радость бодрящих пробежек
не рождает симпатий во мне,
и брожу я, скрипучий, несвежий
не мелькаю - маячу в окне....

К змеям, не воздушным, а настоящим, типа гадюк, Михаил Анатольич Густов, как и большинство людей, относился негативно.
Гады ползучие, они и есть гады. Мерзкие, скользкие, неприятные.
За что их любить? Давить их надо.
Хотя анекдот, - К удавам, так к удавам!...

Похоже, я устал.
По коже муравей
ползёт на пьедестал
щетины, лба, бровей,

цепляясь за меня,
как люди за людей
не смогут, затеряв
к полудню свою тень.

Причинные места
нам причиняют боль.
Приличные всегда
в ней видят что-то боль-

шее, чем муравья,
чем пару сжатых жвал....

Умоюсь свежею росою,
Под небосводом синевы,
И окроплю свои желанья,
Сияньем вечности земли,
Омоюсь светом горизонта,
Укроюсь свежестью травы,
Открою дверь в поля просторов
И помолюсь я о любви,
Молитва будет словно пенье,
Молитва о моей душе,
Накрою стол я светлой жизни,
И приглашу за стол морей,
Пусть вместе с жизнью уплывает,
Моя свобода, в рай земли,
Пусть берег в небе осеняет,
Ночные огоньки души,
Пусть вместе с ветром и всем миром,
Я уплыву за горизон...

Сирину не моглось уже третий день. Причём состояние было странное, чтобы не сказать, - дурацкое.
Температуры не было, не было и каких-то других, вторичных признаков заболевания, как-то: кашель, сопли, хрипы или стеснения в груди. Аппетит был нормальным....

Мне стих пошлите, небеса,
Устал молить вас и долдонить,
Чтоб в нём души моей краса
Была видна, как на ладони.

Чтоб становился в горле ком,
Лишь прочитай его однажды,
Чтоб чувства били кипятком
В строке любой из буквы каждой.

И чтоб второй был виден план,
Где мудрость и философичность....

- Алё! Да что за чёрт... Серёга!
Ну, чё у вас там за хуйня?
Да задержался тут немного...
Вы начинайте без меня...

- Алё! Да! Выехал вот только...
Кто? Сиплый? Это что за гусь?
Чего он хочет? Сколько? Сколько???!!!
Сейчас подъеду, разберусь!...

Из очередной командировки папа привез чипсы в большой картонной коробке и трипер. Чипсы достались мне, а трипером он наградил маму.
Когда у папы начало "капать с конца", он честно признался маме, что теперь их объединяет не только свидетельство о браке и сын, но и трипер....

Скрежет, скрежет, скрежет,
От тебя воротит,
Какая нежность?
Гниль гнильем поросла,
Что тешит?
Чем утешишься,
Коль рассвет забрезжит?
Полосы дальние берега,
Настрогаю, давеча, стерегла,
Для тебя запорожье талое,
Что-то звякнуло запоздалое....

Разбаланс меж разумом и телом.
Психика стабильна не вполне.
Девушка с еблетом загорелым,
Почему опять ты снишься мне?

Хряпнуть, что ли, с горя виски с колой?
Или джинн с какой-нибудь хернёй...
Ты ещё, к тому же, снишься голой,
Словно издеваясь надо мной....

Вперед! Призыв трубит с утра.
Шагай быстрей, тебе пора.
А я сыграю на гармошке:
Пиздуй, Антон, копать картошку!
Меж тем, тихонечко, ползком,
Я выберусь, ушастый гном!
Взгляну по сторонам: увы!
Нет ничего. Чертоги тьмы.
Смотрю, на дерево взобравшись:
Любовь моя, уж наскитавшись,
С картошкой ждет, вздремнуть успела....

Знаешь,
ты можешь хоть голой
вскочить на коня
и галопом скакать
над окружностью дня,
или ветром
стать быстрым
с далеких высот,
разнося вонь и смрад
сквозь пространство широт,
иль ползти
по-пластунски
по вялой земле,
ярким светом гореть
в недожеваннной мгле,
танцевать,
как Шалтай,
на отвесной стене,
можешь даже
ходить
по босиком по волне,
или стать
быстротечной
над миром водой,
или солнцем тонуть
захлебнувшись листвой,<...