Графомания

А осень так похожа на прощанье.
И дни тепла посчитаны у лета.
И кажется, что песенка не спета,
И к сладости подмешан вкус печали.

Так сладостна бывает горечь пива...
Но вдруг от слез подрагивают веки,
И от усталости поникли ветки
Перед началом траурного пира....

Маргариты больше нет. И поэтому она ничего не может сделать. Но это еще не самое страшное – она даже хотеть что-то сделать не может; и даже понимать того, что она ничего не может и не хочет – Маргарита тоже не в состоянии. Зато отныне она бесстрашна – никто теперь не причинит ей боль....

Олег немного воровал. Нет, он не был злостным расхитителем социалистического имущества и никогда не украл ничего значительного, но неожиданные приступы клептомании частенько заставали его врасплох, заставляя совершать странные поступки.
Однажды в школе он стащил скелет крысы из кабинета биологии, а потом долго пытался придумать, как этим скелетом воспользоваться....

Привет от неба выплеснув земле
Пронёсся дождь, и сразу все вздохнули.
Он, как слезинка счастья на скуле,
Недолгий след оставил на июле.

На языке ушедшей вдаль грозы
Ещё звучит: Как трудно вы живёте!
Но нам легчает, точно от слезы,
Принесшей весть, что есть душа у плоти....

Рассвет всё шире в небе вырастая
Наметил ночи красочной предел.
Кому нужна ты страстная такая
Никто понять пока что не сумел.

Как будто на стекле плясала битом-
Земля во всю горела под тобой.
И танцы те на воздухе открытом
Не усмирили твой душевный зной....

Она,лишь, просто улыбнулась,
Случайно,встретившись в пути,
И в сердце все перевернулось,
Такой, ведь, больше не найти.

Что это, женщин феромоны,
Нас заставляют ум терять,
Влюбился, такова природа,
Одно желание -другом стать.
....

Помнишь как придя в Калькутту
На закате дня,
Крикнул ты в сердцах кому-то:
Дальше без меня!

Бури проклял все и штили.
Ночью за гроши
Губы нежных шлюх тушили
Гнев твоей души.

Отчего ж на утро, — Вот же ж… —
Хмыкнул за окно,
И отчалил....

Возбудилась видно летним дождиком,
В пляс пустилась вдоль и поперёк.
Разбудить легка во мне художника
Жалко холст сейчас не приберёг.

Не стремилась стать моей натурою
Хоть в промокшем платье хороша.
Не идёт тебе быть вечно хмурою,
На дожди всё с холодом греша....

Собратьям стайным став немилым,
Недугом сброшенный с небес,
Дрожал комочком сизокрылым
Под дверью, что вела в подъезд.

Нахохлившись, глаза сомкнувши,
Болезнью загнанный в тупик,
Казалось он у ног прохожих
Молил приблизить смерти миг....

Я не жалею, не зову, не плачу,
Но скорбен я, как после бури ива:
Ушла любовь, вино забрав впридачу,
Оставив лишь подпорченную сливу,
Что разлеглась на впуклости тарелки,
Со всей округи мушек собирая...
А я в неё вонзил свои гляделки,
За сливовидной смертью наблюдая....

Высоко задрав полы рясы, отец Василий мочился брызжущей во все стороны струей, свернув нетвердыми стопами своими за первый же угол. В очередной раз покидал он этот негостеприимный подъезд, вытянувший за долгие годы из него столько живительного, исходившего от самой основы его издерганной и истерзанной души....

Вот неймётся фрицу-гаду,
Лезет падла к Сталинграду,
Август весь заградотряду
Дел невпроворот

Есть приказ: Назад ни шагу!
Но дают солдаты тягу,
И вселяем мы отвагу
В спины наших рот.

Те кому война обуза
Берегут ни честь, а пузо....

Стены дома красят светом
Солнца первого лучи
Поздней ночью в доме этом
Человек навек почил

Снизу вверх на челядь глядя
Бледнолиц и отрешён
Прохрипел - Дождались, бляди
И тихонько отошёл

Хоть над ним три дня шаманил
Медицинский светоч, но
Даже и его стараний
Было недостаточно

Просто время наступило
У одра - лакеев сонм
Тупо пялятся в мобилы
Кто в самсунг, а кто в айфон

Не горюют лизоблюды
И семья хранит покой
Лишь рыдает прачка Люда
Так...

Ну что,
Точка.
Занавес бумажных штор,
Ни крика ни строчки,
Затихший шторм,
Обрыв
И пропасть,
Сердце пробив,
Злая новость
Затянула петлю.
И письма летят,
С одним лишь словом "люблю",
Тебя все простят,
Не поймут,
Мир сломлен и смят,
Жить , непосильный труд....

Бомжовость не была для Васьки чем-то мучительным и нисколько его не оскорбляла. Он воспринимал это своё житиё как альтернативу окружающему рекламному рабству.
«Настоящее, на него ведь надо решиться, - рассуждал Васька. - По крайней мере, я никому ничего не должен»....

Я провожал тебя к дому от Сретенки
По полутёмным, холодным дворам
Греемый мыслью о будущем петтинге
Переходящем в орал

Изредка дума занозою вкрадчиво
Одолевала мой разум, свербя
Будет ли всё это стоить потраченных
Денег на выгул тебя

Чем растворяться в немом восхищении
В призрачной мгле твоих глаз голубых
Лучше б у тачки развал со схождением
Отрегулировал бы

Не искушен я в любовной риторике
И не научен лить в уши елей
Да и стремны эти тихие дворики
Не...

На столе сигареты, закуска, и хлеба ломоть
За окном чернота, и от ветра орешню качает
Мы сидим, распивая малиновку, я и Господь
Задаю ему сотни вопросов, а он отвечает

Терпеливо толкует о жизни святой, до зари
Осуждает поступки и часто незлобно серчает
А потом говорит -«Если жить не умеешь — умри!...

прощай.. до завтра.
сны смотри.
там где-то я брожу ночами
там близость будет между нами
и оттого огонь внутри
....
по шатким подвесным мостам
бежать мы будем от погони
но нас, поверь -
никто не тронет
я душу сатане продам

и всё случится в этот раз....

От него сразу повеяло чем-то холодным.

Был летний день, солнце грело так, что хотелось нырнуть в ледяную воду. И, хотя море плескалось рядом, разбиваясь о камни тысячами брызг, художнику нужно было работать. Из-под панамы по волосам скатывались на лоб капельки пота, мешая ему в этом процессе, из-за чего он вынужден был часто отрываться и вытирать их свободной рукой....

Я с завидным постоянством
Занимаюсь графоманством.
Исписал тетрадей сотню,
Исписал и подворотню.

Доберусь и до парадной,
Столько места, как отрадно!
И откуда только силы,
Удивляюсь други милы.

А чернил не хватит если,
Чем писать найду - хоть тресни!...