Последние комменты юзера Лев Рыжков

Лев Рыжков: Прикольно. Я когда-то примерно так же на «Норд-Ост» ходил. Расскажу, может, потом.

Лев Рыжков: Ахуенный рассказик, чотам. И баба в тему. И с вырадения «офисный суслик» поржал.

Лев Рыжков: Чота адрес, мне кажется, неправильный, бгг. Поправьте кто-нить.

Лев Рыжков: Хаха. Я согласен, кстате, с Мокрой Кошкой. Ещо и ограниченный, чотам.
Девочко храброе, конечно. Прощю, есле пришлешь панораму своего топлесса на адрес papygay@rambler.ru

Лев Рыжков: Костер. Гитарка. Бгг.
Афтырь, вот ты пишешь «Ниткой над кожей век». А потом пишешь «Пальцы сплелись узлом». Мне чота не девушка Ассоль представилась, а чучело рептилии. А так даже и настроение почувствовал.

Лев Рыжков: «Дни привыкают вечность впрок» — скажите мне, разлюбезная афтырьша, что это за аццская хуйнища? Язык сломаешь — раз. Смысла не найдешь — два. И хоть во второй строчке смысл, наконец, начинает втискиваться в текст, как запоздавший пассажир в вагон. Но уже поздно — читательское раздражение появилось.
Так что не понравилось. Может, оно и светлое, и доброе. Но советовал бы попытать с подобным творчеством щясья в Краю Мохнатых Ушей.

Лев Рыжков: Жаждал хуйни, бгг.

Лев Рыжков: Я к Г.Перельману приплюсуюсь. Роман ведь, бггг.
Только прозаический, Моралес, не пиши. Хуйни, как Пушкин, в стихах. Это палюбе круче нудной прозы.

Лев Рыжков: Прочол всю эпопейу. Временаме так и с удовольствием. Реальне ахуенна сцена встречи с фальшивой матерью. Про Набокова тоже — гигаахуенно.
Но жаль, шта очень сильные сцены вдруг — раз! — и сдуваются, кончаются какой-нить хуйней (как в эпизоде про Набокова).
В персонажа Базилио я почти поверил. Но в четвертой часте он резко потерял лицо. И вместо колоритного персонажа действовал какой-то штампик бледненький, бгг.
Четвертая часть чота вообще не пошла. Куда-то автор свернул в творческие ебеня, бгг.

Лев Рыжков: С комментов угорел. Сам стишок — приглуповатый, конечно.

Лев Рыжков: Ну, почти забавно. Но сыро шояибу.

Лев Рыжков: Автор — конечно, редкостный мудаг. Но диалоги и стиль повествования — реально и объективно ахуительны. Хотя автор, повторюсь, мудагЪ.
Чтобы не зазнался от похвал, отмечу проёб в фабуле: налетчик Бздык то знать не знал дамочку, то она у него уже «Гражинка».

Лев Рыжков: Хуйня, по-моему. Единственно, что спасает — сцена на совещании. Психологическе достоверненько. А остальное — мусор неправдоподобный.

Лев Рыжков: Я, помню, читал все три, благо буков мало. Показалось хуетой.
Сама рецензия чота напомнила литературоведческий автореферат. Не добро.

Лев Рыжков: Фотки ахренительные, конечно. Очень сильно завидую. Но чота на эмоции писатель Немец как-то феерически скуп. Какой-то отчот с цифраме хуйнул вместо литературы. Лишь в третьей часте что-то там от души замелькало, почти невидимое. Так шта я с прекраноногим классиком солидарен — писателя Немца почти не видно. Есть только путешественник Немец.
А так, по-хорошему, все это — ахуенные такие декорации для ужастика. Тем более, что аццкие всякие поселочки встречаются на пути следования.

Лев Рыжков: Ну, йа рад, чотам.

Лев Рыжков: Файк, превед.

Лев Рыжков: Мне афтырьский панорамный замах понравился. Одобряйу, чотам.
Со шнякинского финала очень ржал. Жжот, старый бруклинскей хрен.

Лев Рыжков: О, Григорий, бгг.

Лев Рыжков: Стартовал мощно, а потом сопли зажевал. А все потому, что мысль в тексте ровно одна. Да и та — не очень-то новая.