Последние комменты юзера korova

korova: Разбор полетов съел остатки сил.
На нас ушаты вылили помоев,
но тут внезапно слова попросил
Наш будущий парторг Волан Забоев

В стремленьи обнаружить тайный знак
Он водрузил на стол свечу-кассандру,
Что у носкова спиздил Пастернак
И подарил паэту Александру

И восковой провидческий узор
Злым роком застывал над игроками,
Явив, что пидар-тренер, Прокурор,
Подкуплен был афинскими братками,

Но, типо, в восемнадцатом году
Крутой финал для мира мы замУтим,
Поскольку инородцев шлем в песду
И тренером назначен Вова Мутин!

korova: Осень пройдет, ты не сцы, и серебрянный шар,
Карт медицинских в себе спрятав пухлые папки,
Снова раздует искристый бенгальский пожар,
Весело жгущий и ласты, и белые тапки.
Шар, как волшебную лампу, ладошкой потри -
пусть ненадолго, судьбу ты опять наебала.
Так, разрешите же, в честь новогоднего бала -
И, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!

korova: Оно конешно чонить поделаю, но негоже такому мэтру столь фривольно глумиться над убогими, нам никиты сергеича михалкова пока хватает.

korova: Заебись, верю.
Из первого камента понел, что Шырвинтъ занимается распространением запрещонной литературы, но афтар все ещо на подозрении у белорусских партизан.

korova: очень здорово
только «вдруг на правом берегу птица заклекочет» напрягло — это предположение? Или на клекот — обернулась, тогда с временами глаголов косячок. «как, блядь, заклекочет, сука» тоже не выход:)
но чота нада делать.

korova: про хуй в глотке чужеродно.
атак ничо — жэнский рэпачок-грузовичок

korova: Музыку надо не сочинять, а изобретать!(с)
При всей моей слабости к Касте, это даже хуже чем левникалаич.
Неговоряуш о прочих бальзаках-стендалях.

korova: Как-то на тост похоже. Но проникновенно.
С Куба потащился. впрочем, никогда в нем и не сомневался.

korova: очень. стих точен в каждом нюансе, верю.

korova: Ну. игра такая словами, местами техничная.

korova: Хорошо, ничего лишнего нету какрас, нормальный концентрат такой.
А младшая группа просто ещо Пешкова не читала.

korova: Фрейду свой бред посвящаю, как другу,
Раздухарил меня мудрый еврей,
Белкой, бегущей, как стрелка по кругу,
Поднято знамя Сабины Шпильрейн.

Нет, я не вскрою набухшие вены,
Это для слабых, нервических дам.
Зигмунда город — прекрасную Вену
Пупкину больше позорить не дам!

Я к вам пришла — Судоплатов и Даллес,
Юнг и Моссад — во флаконе одном,
Мой собирательный психоанализ
Вывернет вас и поставит вверх дном!

korova:

Без прикрас мирозданья мой мозг удивительно скромен,
Но без пафосных красок я вряд ли чего-то спою.
Виноградную косточку модно зарыть на Литпроме,
Вот и я, поднатужась, сегодня зарою свою.

Пусть твердят критиканы, что в образах странно анален,
И по строчкам моим совершают безжалостный рейд,
Я-то знаю, что стих мой в изысках своих гениален,
И с пути не собьет меня дохлый завистливый Фрейд!

Впрочем, к тем, кто не рад мне, я тоже умею быть щедрым,
И мне жаль, что вокруг нецветастых метафор рабы,
Но другое печалит меня в этом мире ущербном -
Не закроешься фразой красивой от Темы Судьбы.

В венской опере воют фальцетами злые кастраты,
В перепонки мои день за днем беспощадно долбя,
Пробуждая во мне ощущенье какой-то утраты,
Непонятно какой, но, похоже — утраты себя.

Осень жизни моей, отчего же так сложно проста ты?
Не в претензии я, не гневлюсь на тебя, просто ты
Навеваешь мне мысль о склерозе и кознях простаты,
Оттого мне в стихах не хватает святой простоты.

korova: Кроха-сын к отцу пришел,
и спросила кроха -
Хвост и яйца — хорошо?
- Ты сдурел, Антоха? -
Мудрый папа отвечал,
Весь в хмелю и в дыме -
Знай, начало всех начал
Не яйцо, а вымя!
Слаще самых сладких тить,
В нем живет удача,
Вымя жизни ухватить -
Вот твоя задача!

korova: римантасс
«рать» это Жженов, а этот так и назывался рафферти — про профсоюзного босса, который из хорошево рабочево парня стал гандоном

korova: бегония — там конечно

korova: Я хочу, чтобы
гонево,
гонево,
гонево,
помогло мне на карму набросить узду,
чтобы был зимний сад, где жасмин и бегоня,
чтобы муза ждала меня в этом саду,
чтоб в виски похотливые прихоти буздали
чтоб фантазий фонтан и, конечно, торчком
чтоб в трусах,
чтобы утром
и чтобы без устали,
чтоб спесивые бляди ложились молчком...

А кругом только
граффити,
граффити,
граффити,
на трухлявой хрущевки облезлой стене,
да Борисов Олег под личиною Рафферти
липким взглядом меня ковыряет во мне.

korova: А именно тем, что второпях и охуенна эта весчь. юнг с фрейдом здохли ещорас от зависти.

korova: Не сразу, но всё вернулось на круги своя.
И тогда отчаявшийся нерожденный младенец горько заплакал и громко пукнул.
Вселенские вихли вырвались из неизведавшего дерьма анального отверстия, разметав черные камни по закоулкам мирозданья, пробудив молнии, испепелившие асбестовые залежи лжи и трупные пятна на лике матери матерей...
Ути-пути — прожурчал Сатана навстречу показавшейся из утробы головке Наследника.

korova: Директор: Знаешь ли ты стервец, что вчера на скорой увезли библиотекаршу Тамару Ивановну и она скончалась в больнице?
Завуч: А всё потому, что кто-то оставил в библиотеке страпон!
Классная руководительница(краснея): А помнишь вчера, как кто-то опоздал на мой урок литературы?
Вовочка: Так вы же сами просили меня поискать в кустах ваш… ну, этот...
Милиционер: блять, вас тут не ебут совсем штоли?
Артемий Кивович Троицкий(себе под нос): вот оно бля! Гандоном я уже был, 12 июня на митинг наряжусь страпоном! — Вова, давай зачотку, отлично!