Графомания

За промзоной в заброшенной пустоши,
Где унылый и серенький вид
(Вам расскажет о том житель тутошний)
Одиноко высотка стоит.

Как потухнет закат кромкой узкою,
Как навалится ночь-антрацит,
Там по крыше с тоской чисто русскою
Начинает бродить суицид....

в этом городе сотканном из дождя
даже кошки не боятся воды
в этом городе сотканном из дождя
через час исчезают следы
исчезает все уходя
в этом городе сотканном из дождя

в этом городе сложенном из тумана
камень стен не прочнее пуха
в этом городе сложенном из тумана
аберрация зренья и слуха
а все сущее кажется странным
в этом городе сложенном из тумана

в этом городе из дрожащего света
ночи – это не просто ночи
в этом городе из дрожащего света
ночи сами себя...

-А сейчас мы заглянем тебе в душу, — монах криво ухмыльнулся и приказал поддать огня. Слышал, небось, чужая душа – потемки? И ведь право, все близко, все рядом — смелость с безрассудством, ложь с благоразумием, жадность с бережливостью, как тут разберешь, углядишь?...

Володя стоял у доски, шаря взглядом по классу, словно ища поддержки. В его глазах угадывался страх вперемешку с обескураженностью. Урок он знал. Все смотрели на него, ждали, но и это не было причиной смущения. Причина была в другом.
Накануне вечером, захворавшая мать Володи, Александра Алексеевна, послала сына к знакомым Арсеньевым отдать им взятую ранее и теперь прочитанную книгу – сборник стихов каких-то французских поэтов....

… В межреберье моём игла,
всё ближе к сердцу погружаясь.

Очарованьем странным зла
в меня вошла душа чужая.
Всё ближе, ближе тёмный зов,
сильнее импульсы и токи,
и в венах толстых гуще кровь,
и зреет тромб в сосудах тонких
почти готовый перекрыть
проток, прошедшего итогом,
и тянется снаружи нить
за металлическим прологом....

«А сейчас мы заглянем тебе в душу», — монах криво ухмыльнулся и приказал поддать огня. «Слышал, небось, чужая душа – потемки? И ведь право, все близко, все рядом — смелость с безрассудством, ложь с благоразумием, жадность с бережливостью, как тут разберешь, углядишь?...

Марк Бернштейн сидел на алюминиевом стуле, положив ногу на ногу. Его напряженный взгляд упирался в зеркальную стену. Яркий свет флуоресцентных ламп заставлял жмуриться. Несмотря на то, что Марк находился в комнате для допросов одного из отделений бостонской полиции, настроение у него было хорошее....

Я, ужаленный в жопу, собираю гешефты -
Что где придется, можно и налом,
Башмачки, черевики, даже и кнехты,
Перемазанные свиным салом.

У первородства ожидающий преимуществ
Слегка пусть задумчиво теребит бороду –
Вода растворяется в соли для живых существ,
Состоящих из мусора и разного сброду....

У всех моих стихов своя мелодия,
Звучащая, как колокол, во мне,
Хрипящая, и голосом Володи
Крутящаяся ночью в голове!
Я – композитор музыки поэтов,
И мой блокнот, как нотная тетрадь, -
Все песни и стихи мои об этом,
Мне б только ноту верно угадать!...

Открывайте скорее подворье
И впускайте знакомых блядей
Это русское наше раздолье
Это вольность без лишних потерь
Сладость, Слабость, и Сила и Честность —
Нам присущи, и ночью и днем
Мы расправим усталые чресла
И восторженно песню споем
В чем изящество русского люда?...

О, рыцарь, ты ль со скукой дружен?
Ворчлив, ленив и безоружен,
Изнежен ласками жены,
Припоминать берёшься сечи
Когда совсем заняться нечем
И дни тоской окружены.
Болят от праздности бока
Рельефный торс оправлен в сало
Тебе, как воину, горька
Судьба семейного вассала....

Поэт средь ночи
вышел покурить.
И покурил,
потом, как сонный робот
он расстегнул штаны,
решив отлить.
И он отлил,
но он отлил на провод,
который не известно почему
валялся на земле,
и был под током…
Так физеологическим потоком
поэт был смыт
в Аида злую тьму....

Остановился я на полпути
Период моего полураспада
Я начал понимать все с полувзгляда
На полусогнутых иду где раньше падал
И вдруг во сне просверлит до кости
Себя я мог но не сумел спасти
И я стою как старый травести
Среди толпы военного парада
Но в полночь мне пообещал зайти
Мой полубог и принести награду
Полусухого полстакана яду
И вспомню я забыв сказать "...

Одноклассницы были пройденным этапом: толстухи или дистрофички, зануды или дуры, — развешенные на них ярлыки плотной завесой закрывали собственные недостатки. Но гормоны играли свое и хотелось общения с этим бракованным полом. Младший возраст был забаллотирован еще на прошлом уровне, а вот старший выглядел вполне презентабельно, хотя по части развития вторичных мои ровесницы не уступали....

С утра, наконец, разрешили свободу,
Открыли заслонку, и вот -
Свобода несется по водопроводу
И в кухнях из кранов течет.

И домохозяйки, намыливши ложки,
Глядят с удивленьем на кран:
Зачем же так сразу? Нельзя ли немножко
Убавить свободы с утра?...

Кольцами вьются, сплетая узор для мозгов.
Гладкие, скользкие, крепко меня обнимают.
И я балдею и всё им простить готов,
Но змеи мои мне ошибок, увы, не прощают.

Ждуще, ползущие, сладко так извиваясь,
Каждая просит остаться лишь только с ней....

Я тебя давно предупреждал. Не пизди мне под руку. Ну, одно дело дома:
Не бросай носки посреди комнаты!
Придвинь стул ближе к столу!
Не капай на себя!
Не кроши на меня!
Сделай тише телевизор!
Ты неправильно пылесосишь ковер!
Когда меня ебешь, делай больше паузы между фрикциями....

дали мне сегодня три спасибо

первое заныкалось в карман

в ателье зашел отдал второе

шуба будет послезавтра в пять

третее спасибо забурчало

взбултыхнулось булькнуло: бултых

подарю спасибо забулдыге

разольет спасибо на троих

"...

Полудень. Клеверная кашка.
Луг. Монастырь. И в копнах сено.
Выходит черная монашка
Раз в год на крепостную стену.

Пятнадцать лет назад постригли,
И в монастырь на воспитанье
Отдали, бросили, забыли
И так сказали на прощанье:

“Когда в день августа двадцатый
Восточный ветер тучи сдует,
Когда кукушкою крылатой
Твой возраст чаща прокукует,

Тогда приедет принц прекрасный,
Твои закончатся невзгоды,
И жизнь монахини бесстрастной
Ты променяешь на свободу”....

Геннадий Треуголов был вычурен и прям
Он не любил «Динамо» и слал всех к матерям
Он был большой философ, на все имел ответ,
Все хитрые словечки черпал чрез Интернет
Допустим, спросят Гену: Генадий, есть ли бог?
Ответит Треуголов: Есть — мыслимый порог....