|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Палата №6
Шышел мышел
Пальчик вышел Мальчик вышел вникуда Слышишь, мышка Через крышу К нам крадется в дом звезда Здравствуй, детка Глянь на небко, Там где солнышко и сны, Мистер Армстронг, (детка пьянствуй) Там шагает вдоль луны....
Охранник Гурыч, плотный кучерявый мужик сорока с лишним лет, замер в сторожке, уставившись в черный продолговатый ящик, снабженный квадратной линзой. За окном надрывалась вьюга, изображение на экране рябило, но делать Гурычу по ночам было нечего. Не от хорошей жизни он смотрел телевизор, а просто так....
Когда произношу или слышу слово ‘синица’, так и хочется добавить ‘сестрица’. Или проговорить полностью ‘синица-сестрица’, а ещё лучше ‘синичка-сестричка’.
А как говорить, если это он, а не она? ‘Синишка-братишка’ что ли? Ну, это всё лингвистические выкрутасы, а птичка эта чудная, она звенит, и всё вокруг звенит.... под эгидой лунного затмения
не мудя чишу я пишу стихотворение пиит издревле воспевает луну а затмению оной чё б не смурчать нипайму;) короче тема такая пака не светит луна освещу вам вопрос – как Боги сходят с у м а р а з у м а неимею привычки гадить в чЮжой монастырь ни s своей колокольни ни s выше даже когда поджимает сотни раз сверюсь с небом покидая хрущЁвочек крышы под эгидой затменья луны диван мне не протирает штаны я рассеиваю тьму о... Мы смотрим в окно с тобой -
наши красные яблоки глаз падают в грязный снег, под суетливые ноги прохожих, спешащих домой и в спешке невидящих нас, наблюдающих их калек, обронивших яблоки. Павшие под суетливые ноги, втоптанные в снег и грязь - мы за окном видим их - наши глазные яблоки…....
Вот он поток мыслей, который не остановить, а можно лишь зафиксировать (если успею, конечно). И вот в этом потоке мыслей, понимаю, что вся жизнь состоит из потоков.
Неутомимо течет время. Движутся машины, бегут люди, информация просто льется. Я знаю даже, что где-то течет поток денежных масс.... Мне черный депрессняк на разум давит!
Поганых кошек тучи на душе! Когда я не могу на место всё поставить, Когда ушла во мглу любимая уже! Кровавым светом белый мир окрася Восходит солнце буд-то бы в аду И ветер заунывный песнь доносит Чертей на преисподненском пиру!... На этих улицах люди теряют лица,
Роняют слова неуместные прямо в стужу. Я мысленно тихо спрошу, – Что тебе снится? – И тронусь умом в темноту на шаг ещё глубже. Трезвеет утренне. Белым болеет небо. Наброски пейзажа вьюжит обрывками ветра....
в полупустой бутылке глупо плещется репутация
копией тех корабликов, что готовы идти ко дну. он в кирпичном камбузе, чуть покачиваясь, вдруг удастся и сможет от кольта горлышко в горло дрябленькое воткнуть. память забита бабами, их капризами заколочена.... Высоко в небе вспыхнули птицы. Мать уронила своего ребёнка, и он разбил голову о придорожный валун. Крики младенца утонули в пыли и грохоте. Ветер ободрал с деревьев кору. Магматические сполохи переливались и мерцали на атмосфере. Вода мирового океана вскипела и взорвалась синим паром....
Кисточкой из твоих лобковых волос
Рисую тёмно-бордовое небо Менструации запах щекочет нос В междуножье макаю хлебом Запиваю лакомство ключевой водой Впитывая твои желания, чувства Любуюсь застывшей в беззвучном крике пиздой Ставшей для меня апофеозом искусства....
— Сочини, что ветер стих.
- Ветер не стихнет. Никогда. - Для этого нам и дано воображение. - Вовсе нет. Это пустая фантазия, блажь, а воображение нам дано, чтобы делать что-то полезное. Я мог бы сочинить новую модель двигателя внутреннего сгорания или марку нервно-паралитического газа.... – Для начала этому руситу сделаем обрезание – изрек лысый. – Хотя, лучше, чтоб пиздел поменьше о мамзерах, еще и яйцо выдавим: будет, что мужик в сказке для дошкольников – с легким концом!
Однако, тощий предложил накапать в бочку воды, предварительно засыпав в нее цемент пополам с мелким гравием, «чтоб лучше было» – как отозвался который с ушами, и внедрить в нее меня ногами вперед....
Кладбище из прогоревших спичек
В духовке коммунальной газовой плиты Не совершает громких перекличек, Не говорит друг другу «вы» и «ты». Конечно это не ГУЛАГ и не Освенцим. Но так огнем тела искажены, Что дрогнет даже каменное сердце У бабы Люси жарящей блины ....
Глава 1
За всю свою карьеру я не закончил ни одного большого произведения, обычно бросал их после первой главы, сметённый открывшимися перспективами, расходящимися тропами, никогда не мог выбрать между ними самую лучшую, словно буриданов осёл промеж двух одинаковых пучков сена....
Мысли набирают дикую скорость, бросаясь в глубину крайностей, меня тошнит и я схожу. С ума. Сделай мне больно, сделай смешно, сделай так, чтобы все это ушло… Крайние потоки моей плоти идут на поводу, мысли поднимают мои руки, сбивают их в месиво, разрывают мои гланды, сдавленные крики вырываются обрывками гортани и потоками красной речи....
От автора. Я, старый постер из журнала *Ниибу*, хорошо изучил Гномова и Балашова. За свою бумажную жизнь я хорошо рассмотрел людей. Когда в комнате общежития поселились Гномов и Балашов, я висел уже много лет, моя плоть высохла и скоробилась.
Гномов был невысокого роста, деловитый, задумчивый, в сильных очках....
фасад её дома измазал стихами
на века, как писатель наскальной живописи. стою, любуюсь, как кровь стекает с кисти любимой, вырванной из сустава, как помазок плешивый. прости- те, дА вот лежит на моей руке, а раньше любила махать «к ноге»....
Небольшого глинтерника как-то поймали клювганты,
Посадили его на стол и говорят: «Хулиган ты! Нам хорошо известна гнусная ваша порода, От вас страдает и общество, и родная природа. Но верим, что даже глинтерник, в принципе, может исправиться....
В четырнадцать часов утра Александр Исаевич, как всегда, проснулся, отреагировав на мелодичный звон золотого рельса, подвешенного в холле; по рельсу бил платиновым молоточком слуга в ливрее с аксельбантом. Александр Исаевич с полчаса провёл на иридиевой параше, выкладывая калом очередное глубокомысленное эссе....
|
