За жизнь

Не знаю теперь, придет ли весна. Раз от разу меньше верю, что отпустит совсем слепящая белизна эта. Оглянусь из темноты, а зима! Внутреннюю стужу наружной усугбляет, и всё иссиня серым видится; такое пустое, спокойное - до тревоги. Бесконечно раскатистое словно отрывистые удары в далекий колокол....

Перетасуем колоду, что-то не то с раскладом,
Что с моей бочкой меда? Там многовато яда…
Горечи много полынной, крови разбитого неба,
Стала любовь, как повинность, боль я жую вместо хлеба…
Ноты в фальшивом аккорде — я не играю больше.
Пью горьковатый Porter, и подгоняю поршень
Очень усталого сердца....

-Божечкы мий, Мыкола! Дэ ты лазыв всю нич, бисова душа?! Людонькы, та вин налызався знову, трясця твоий матэри. Пэтро, тягны батька до хаты, доки у багнюку нэ впав.

- Николай опять напился,- догадалась Вера и, не вставая с постели, выглянула в маленькое низкое оконце....

В старом домике жила
Тихо, незаметно.
Жизнь старушечья была
Одинокой, бедной.

Хворост из лесу зимой
Для печи таскала,
Да картофель отварной
Ртом беззубым мяла.

О денёчках грозовых
Вспоминала с болью,
Ведь сыночков семерых
Унесло войною....

Не жди меня у выхода с вокзала
И в зале копошащемся прилёта
Всё то, что я в письме недосказала, -
Там на табло у касс Аэрофлота.
.
Ползёт строка на правильном английском,
Понятном пилигримам всей планеты
Со всех краёв, недальних и неблизких:
Я не приеду....

А и Б сидели на трубе
Навстречу своей судьбе.

На «А» был старый бежевый кардиган.
- Это судьба, - повторял он. - Это судьба.
Слюнявил кончик старого мундштука.
Маленький мальчик, похожий на мужика.

Голос дрожал, да и сам зажат....

Я устал, хоть путь мой был недолог
и хочу немного отдохнуть -
разделить, развесив плотный полог,
суть свою, и бренной жизни суть.
Я устал. Не посчитай за слабость -
не старался потихоньку тлеть,
острых чувств испытывая сладость,
слишком быстро выпало сгореть....

Такая близкая даль

Посвящаю Гоголю

Как только на рыдване своём перевалите вы горбатеньким мостком через речку, да свернете влево, да покувыркаетесь еще более прескверной дорогой, которая покажется вам в две версты, саженей триста, то на правое ухо кучера вашего Прошки глянет постоялый двор....

С деревянной лошадки соскоблилася краска
Да и глазки лиловые стали грустнее
Может, чует, что наша с ней детская сказка
Изнутри покрывается липовым клеем

Чтоб не треснуть от времени и от печалей
Не рассыпаться на миллионы осколков
А вернуться туда, где любили и ждали
И где не было хищных взаправдашних волков

Где жила Тишина за стеной вместе с дедом
Да и маятник не вызывал раздраженья
Мерным тиканьем, боем… по ночам у соседа
И где можно без спроса брать из банки варен...

Под вечер студеная метелица могучей октавой завертела белых мух, как юлу . Потемнело, словно в мешке и ветер крутил снега, словно парень подругу в вальсе.
Ковыляем. Едва-едва вперед продвигаемся, а куда-уж и неведомо. От стужи пальцы в рукавицах дубеют, чувствуем уже, что и тело наше закаленное не выдерживает-коченеет под бушлатом от мороза....

Замедляет движение скорый экспресс.
Доберётся вот-вот он до станции темной.
Рисовала короны и грустных принцесс
Депрессивная девочка в платьице скромном.

Будет бал! Будет бал! И была, ни была.
И пускается в пляс силуэт человечка.
И часами, приставив к себе зеркала,
Отправляет принцесс в коридор бесконечный....

За время отпуска писатель Савин не написал ни одной приличной строчки, не придумал нового сюжета. Пытаясь спасти давнишний и, наверняка, уже никому ненужный роман, превратил его в нечто унылое и бесформенное. Герой романа – человек левых взглядов, (в сущности, вылитый Савин, только вдвое моложе и фамилии неблагородной), ввязался в сомнительную историю и теперь скрывался от властей в тихой европейской стране под чужим именем....

клеймо на паспорта, такое, чтобы знали
кто паковал готовые изделия
.
с тоской вдвоём в одном огромной зале
она из воздуха, а я из дерева
.
мне выдала работница контроля
так принято на большинстве заводов
.
уставший конь идёт по спящей Трое
на лавочках матроны: "что за мода!...