За жизнь

Поехала мама в столицу
Проведать красавицу-дочку,
Которая стала ей сниться
Зимой чуть не каждую ночку.

Везла свеженину, варенье,
Грибы, огурцы и капусту.
Что можно поставить в сравненье
Её материнскому чувству?

Поднявшись по лестнице еле,
С волнением в дверь постучала....

Пришпилил, как осу, рейхстаг
Страны залитой кровью флаг.
Заткнув фашистской твари рот,
Венец христовый снял народ.

Гуляй рванина по Берлину,
Топчи солдат берлинью твердь.
В окопах рваных ран не сгинув,
На запад выгнал смерть!...

Смс-ки закончились. В строчках рифмую порчу.
Что такое усталость, когда меришь дни анальгином?
Мы с тобой не знакомились. Риф кораблям той ночи,
Когда ветер устал вытворять из меня богиню.

Это было заочно: игра и накал эмоций.
Это было нечаянно- слово дает нам двигать
Даже то, на что мы не имеем ни прав, ни опций,
Даже, то что вростает в землю, листаясь в книгах....

За окном тает лёд
Пролетели стальные метели
Из промерзшей души
Странный дворник потери метёт
Собирает их
Жжёт
Чтоб оттаяло сердце и тело
И однажды к тебе
Этот пламенный странник придёт

Обогреет теплом
Побледневшую за зиму кожу
Приоткроет окно
Чтоб с рассветом тебя целовать
И осушит глаза
Чтобы с крыши капель, а не слёзы
И подарит слова
Что сумел для тебя написать
....

Черный кот

- Благодарю, Дашенька, за приглашение. Ты будто нарочно к моему возвращению подгадала. И вам, Юра, спасибо. Непременно буду. ДержИте меня тогда семеро - отпляшу ноженьки на вашей свадьбе. Ох, душенька ты моя, Дашенька. Красавица, березонька стройная....

Что-то еще осталось сделать перед уходом…
Бросить в камин листья с мелким бисером строчек?
Пламя, сжигая, пляшет в ласковом хороводе,
Корчится жалко бумага, искрами многоточий
Бисер летит на волю чтобы вернуться в лоно
Этой разверстой Вселенной с звездами червоточин…
Все можно сжечь детка, впрочем и душу тоже....

Ты ушла на рассвете. Неслышно ушла на рассвете.
Прихватив свой букет, мой бумажник, планшет и коньяк.
«Чем теперь похмеляться? – раздумывал я в туалете, –
Сколько выпил вчера я, что нынче хуёво мне так?»

Мы ебались как звери. Ебались, в натуре, как звери....

Открывает калитку ветер.
Не узнала меня собака.
Одичали босые дети,
Высекая огонь из мрака.

Дровосек стал повыше ростом,
Молодея, а не старея,
И, направив топор о звезды,
Превращает дома в деревья.

И деревня, в пакет с вещами
Умещая свои границы,
В невозвратном пути к началу
Приучается только сниться....

Закончилось наше лето, и холод пинком, нараспашку
Открыл похоронке, влетевшей с метелью, двери.
Осталась с двумя детьми я и крик свой, заткнув рубашкой,
Стирала Румынам за пайку, они же не звери.

И время застыло там где, зима не уходит вовсе....

Не знаю теперь, придет ли весна. Раз от разу меньше верю, что отпустит совсем слепящая белизна эта. Оглянусь из темноты, а зима! Внутреннюю стужу наружной усугбляет, и всё иссиня серым видится; такое пустое, спокойное - до тревоги. Бесконечно раскатистое словно отрывистые удары в далекий колокол....

Перетасуем колоду, что-то не то с раскладом,
Что с моей бочкой меда? Там многовато яда…
Горечи много полынной, крови разбитого неба,
Стала любовь, как повинность, боль я жую вместо хлеба…
Ноты в фальшивом аккорде — я не играю больше.
Пью горьковатый Porter, и подгоняю поршень
Очень усталого сердца....

-Божечкы мий, Мыкола! Дэ ты лазыв всю нич, бисова душа?! Людонькы, та вин налызався знову, трясця твоий матэри. Пэтро, тягны батька до хаты, доки у багнюку нэ впав.

- Николай опять напился,- догадалась Вера и, не вставая с постели, выглянула в маленькое низкое оконце....

В старом домике жила
Тихо, незаметно.
Жизнь старушечья была
Одинокой, бедной.

Хворост из лесу зимой
Для печи таскала,
Да картофель отварной
Ртом беззубым мяла.

О денёчках грозовых
Вспоминала с болью,
Ведь сыночков семерых
Унесло войною....

Не жди меня у выхода с вокзала
И в зале копошащемся прилёта
Всё то, что я в письме недосказала, -
Там на табло у касс Аэрофлота.
.
Ползёт строка на правильном английском,
Понятном пилигримам всей планеты
Со всех краёв, недальних и неблизких:
Я не приеду....

А и Б сидели на трубе
Навстречу своей судьбе.

На «А» был старый бежевый кардиган.
- Это судьба, - повторял он. - Это судьба.
Слюнявил кончик старого мундштука.
Маленький мальчик, похожий на мужика.

Голос дрожал, да и сам зажат....

Я устал, хоть путь мой был недолог
и хочу немного отдохнуть -
разделить, развесив плотный полог,
суть свою, и бренной жизни суть.
Я устал. Не посчитай за слабость -
не старался потихоньку тлеть,
острых чувств испытывая сладость,
слишком быстро выпало сгореть....

Такая близкая даль

Посвящаю Гоголю

Как только на рыдване своём перевалите вы горбатеньким мостком через речку, да свернете влево, да покувыркаетесь еще более прескверной дорогой, которая покажется вам в две версты, саженей триста, то на правое ухо кучера вашего Прошки глянет постоялый двор....

С деревянной лошадки соскоблилася краска
Да и глазки лиловые стали грустнее
Может, чует, что наша с ней детская сказка
Изнутри покрывается липовым клеем

Чтоб не треснуть от времени и от печалей
Не рассыпаться на миллионы осколков
А вернуться туда, где любили и ждали
И где не было хищных взаправдашних волков

Где жила Тишина за стеной вместе с дедом
Да и маятник не вызывал раздраженья
Мерным тиканьем, боем… по ночам у соседа
И где можно без спроса брать из банки варен...

Под вечер студеная метелица могучей октавой завертела белых мух, как юлу . Потемнело, словно в мешке и ветер крутил снега, словно парень подругу в вальсе.
Ковыляем. Едва-едва вперед продвигаемся, а куда-уж и неведомо. От стужи пальцы в рукавицах дубеют, чувствуем уже, что и тело наше закаленное не выдерживает-коченеет под бушлатом от мороза....

Замедляет движение скорый экспресс.
Доберётся вот-вот он до станции темной.
Рисовала короны и грустных принцесс
Депрессивная девочка в платьице скромном.

Будет бал! Будет бал! И была, ни была.
И пускается в пляс силуэт человечка.
И часами, приставив к себе зеркала,
Отправляет принцесс в коридор бесконечный....