Литература

- Здравствуй, - не сказал – прошептал он, боясь спугнуть.
- Здравствуй, - волшебным колокольчиком зазвенел голосок. Совсем как валдайские, не к месту вспомнил он свою поездку в Музей колоколов. Ни один из них не мог сравниться с чистыми и звонкими переливами ее голоса, рассеивающимися в окружающем их воздухе, неожиданно ставшем таким осязаемым, что его можно было бы черпать ложкой. Этакая плотная субстанция....

Густой пеной заволокло городское утро. Безобразные дворники пыльными ладонями сметают мусор с городских улиц. Пепелацы, с мигалками, прочищают неправильно припаркованные авто и брызжут несвежей водой на редких прохожих. Цокот каблуков самок необычных животных, и животное желание пить. Утро.
Остановившись у скамейки, я скрутил бесплатную газету в трубу и швырнул в урну, достал пузырек «перекиси водорода» и принялся смывать кровь с рук и белых «adidas super star»....

А в туалете так пахло женскими духами
В сиреневом кожаном флаконе
И тусклый свет своими потрохами
Как лазарет блуждающий на склоне
И постный зад на красном писсуаре ...

Соседи её уважали. Точнее, относились с опаской.

Может показаться странным, но в добродушном полном лице просвечивало что-то бульдожье. Нет, не свирепость, что вы! Скорее даже некий шарм, сродни очаровательной французской картавости. Должно быть, в молодости это неуловимое сходство с мопсом было даже пикантным. С возрастом шаловливое выражение уступило место некой тяжести во взгляде, в симпатичных брыльцах появилась суровость, а в поджатых губах притаилась скрытая угроза....

-...Твою мать!!!!... твою же мать!!!

Именно так обозначил свое не то пробуждение, не то возвращение в сознание абсолютно голый здоровенный детина с громадным синяком под заплывшим правым глазом.

Попытка открыть глаза удалась ему лишь наполовину. Смотреть он мог только левым глазом, но увиденное и одним глазом, моментально привело его в чувство....

Полинявший, выцветший как керамическая мозаика под действием химических реагентов коврик, неизвестно почему оказавшийся на кухне, своими редкими ворсинками щекотал ему ступни. Игорь нервно отдернул ногу и неожиданно для себя заплакал.
Сплюнув от неясной злости, он утер рукавом мокрые дорожки и задумался.
Что? Что это такое? Вопрос, который был главным и единственным, занимавшем его в данное время....

Мой брат Серёжа гостил у тёщи и на обратном пути с Ленинградской посетил нас.
Вошёл – и стало тесно в крохотной прихожей.
Большой, шумный, добродушный, в легком возбуждении от продолжения банкета, с тёмной бутылкой "Саперави". За ним молчаливая невестка Лена.
Пузо у брата появилось. Низ красного пуловера солидно оттопырен.
Он бьёт себя по гулкой груди, басит, напрягая шею: ...

Тело – чугун, и матрас продавлен. От накопившихся вопросов и противоречивых на них ответов, разрывающих живот в клочья, не скрыться. Не спастись. Ни эмбриону, поджимающему колени к подбородку в попытке зажать зияющую рану, убаюкать ее, ни Христу, ушедшему ввысь с ровной спиной и раскинутыми руками. И сколько не вызывай перед глазами привычную черноту, внутренний взор застилает красным – гангренозные мысли лопаются кровавыми пузырьками....

Папироску ща приколочу,
Но ударит страх по голове,
Пусть сейчас мартышкой хохочу
И так тупо мыслю на траве.
Честно-честно в памяти моей ...

Сорокалетний чеченец тейпа гуной Саламбек Хамтулаев курил на крыльце школы, листая "Капитанскую дочку". Из нагрудного кармана робы, заляпанной известкой, торчал черенок алюминиевой ложки.

Сухие кирпичные скулы грело июньское солнышко. Зэковская пидорка, по новой фене – феска – украшала гордую голову.

Перед вечерней школой по приказу начальника колонии высаживали кабачки, и Саламбека сняли с промки – помогать. ...

Они всегда были вместе. Сколько он себя помнил. Редко можно встретить столь длительные и прочные отношения. Эта связь на протяжении долгих лет становилась то еле уловимой, тонкой, как калька, то, наоборот, связывала его, оплетала, как гигантская липкая паутина. И тогда она, как самка «черной вдовы», пожирающая самца после соития, впрыскивала в него свой яд, приводящий к мышечным и дыхательно-голосовым судорогам и ужасающей боли....

После сучьей свадьбы
Я курю в постели…
Вы хотели страсти?
Вы любви хотели?
...

Он зашел в кабинет, снял плащ, шляпу, аккуратно повесил их на высокую, гладкую как стебель бамбука, вешалку. Четкими выверенными движениями надел халат – чистый отутюженный, накрахмаленный, без единого пятнышка, пахнущий порошком и свежестью. Он всегда стирал его сам. Любил ощущать жесткость материала.
Подошел к столу и разложил все в том порядке, который был заведен им несколько лет назад. Одна ручка валялась рядом со стареньким стаканчиком....

Ничто не останется прежним, таким, как ты помнишь. Все уходит, все меняется с пугающей быстротой. И вот уже чужое, страшное, новое посмеивается, глядя на тебя победителем. Да не просто посмеивается, а так издевательски кривляется, будто силится стать еще гаже и отвратительнее, будто может еще больше изуродовать свое уродство....

Тридваодин…

Вставай, Петров.
Одевай драную совесть.
Штопаными тапочками вежливости ступай по коридору. ...

La parole a ete donnee a l'homme pour cacher sa pensee*
(Talleyrand)

Знаешь, я раньше думал как все: что зеркало души – это глаза. Потом – понял: ни черта не глаза. Они-то как раз могут лгать похлеще остальных частей тела. Сам сколько раз безбожно врал с широко открытыми зенками!
Помню, как в пятом классе нагло говорил директору школы, что не знаю, КТО во время моего дежурства умыкнул череп из кабинета биологии, а сам при этом невинно хлопал ресницами, глядя директору в лицо....

- Господи, как же ногами походить хочется!

Её распухшие, заплаканные до блефарита веки сжимаются. Сколько ей? За семьдесят? А волосы русые. Может быть крашеные? Недавно из дома. Долго здесь не живут. На пододеяльнике несколько темных пятнышек подсохшей крови. Левая сухонькая рука непрерывно дергается. И бьется. О грудь, голову, металлические ограждения кровати и угол пустой тумбочки. На локте свежая ранка. Ей очень мешает эта рука, живущая своей собственной, бесконтрольной жизнью....

Я чувствую щекой асфальт. Он зернистый, он безжалостно давит в разбитую скулу. Во рту горячо и липко. И еще — там терпковатый привкус меди. Я не знаю, сколько зубов у меня выбито, язык распух, и попытки пошевелить им вызывают волну пламени, которая обжигает нёбо и ее приходится, морщась и давясь, глотать....

Начало: http://litprom.ru/text.phtml?storycode=18032
Никита сидел на стуле. В лицо ему был направлен яркий свет. Никита видел только его, а все остальное тонуло в темноте. От яркого света кружилась голова, и опять мерещился полет по туннелю. Но это, разумеется, было не так. Никуда Никита не летел.
Где-то за лампой сидели двое. Наверняка черти в блестящих костюмах. Они задавали вопросы. Один из них был более снисходителен, другой же - сама злость. Третий стоял позади....

Снег выпал сразу после Покрова.

Андрей Андреевич проснулся до будильника и лежал, настраиваясь на продолжение. Сон не шёл – ушёл или надолго вышел. Андрей Андреевич прижался к жене, взяв в ладонь тёплый купол с шершавой вершинкой. Левое колено протолкнулось между полусогнутых женских ног, поднялось до упора и замерло. Наташа освободила грудь и выдохнула в подушку: "Отстань, а. Мне спать ещё час…"

Не шоркал по асфальту дворник, не урчали машины, прогревая двигатели....