За жизнь

...

Действительность такова,
что ты по утрам себя собираешь едва,
словно конструктор "Lego" матерясь и ворча.
Легко не дается матчасть.

Действительность такова,
что любая прямая отныне стала крива.
Иллюзия мира на ладони реальности стала мертва,
но с выводом ты не спеши,
а дослушай сперва....

Ночь улыбается мне полумесяцем,
Чавкают боты по снежному месиву,
На фонаре от безделья повесился
Свет.

Кот захрапел, обожравшись минтаинкой,
Снится ему персиянка с завалинки,
И улыбается добрый и старенький
Дед.

Чайник на печке парит и волнуется....

Чувств преданных, жмуры и палачи.
Мы с ними обращались так халатно.
Мобилы с номерами и ключи
Утеряны навек и безвозвратно.

Нас разстолбили линии границ
На два противолагерные фронта.
И ржанье непокрытых кобылиц
Гремит по закоулкам горизонтов....

В замерзшем изнутри окне отражался костер, горевший прямо на полу. Бледно-желтый колеблющийся свет, тени двух сидевших около него людей и глухая, какая-то абсолютная темнота снаружи.
Солнца не было уже больше месяца.
Никто даже не знал толком – война?...

Вот и подходит сука-жизнь к концу.
(С утра усилилось моё заболевание.)
Присядь жена, послушай завещание
и я отправлюсь на тот свет, к Творцу.

Отдай Степану лом и молоток.
Пусть Ванька забирает пассатижи,
хоть я его козла и ненавижу,
(он самогона пожалел глоток....

1.
Слякотный ноябрь, когда пох,
где топос, где хронос.
Мешаешь микстуры от кашля
с вискарём.
Отсыревший табак
низводит до хрипа
голос.
В прокуренной кухне
с тенью сидим
вдвоём.
Ночь дрожит на ветру,
как Венерин волос....

A предыстория была такова: интернет трафик уже кое-где кисло шелестел, и очень сильно не устраивал одну еврейскую мамочку, чья дочка под ником Сamom1lle (ромашка) запырялась, благодаря этому инету, скоростухой так, что ее очень богатые сионистские родичи отправляли тёлу в сезон на мертвое море, чтобы только что вылупившийся, жутко голодный малек объедал ее псориазную кожу, насколько я предполагаю, даже с жидкими завитушками волосяшек вокруг, заскорузлого, никому ненужного, очерствелого влагалища....

Неважно кто с кем заодно –
Забудется даже победа
И слепок остывшего следа
Падёт на истории дно.

Не вспомнится кто и когда
Потрогал стихами за душу,
Поднялся до горла и сушит
Под вяло текущий Агдам.

И тщится мозг – вот, если бы…
Расписана жизнь именами,
Что выбраны были не нами,
Но стали зубилом судьбы....

Танька лежит на боку, поджав коленки, и жалобно стонет.
Правый глаз заплыл черным.
На лице пульсирует распухший нос.
Таньку то и дело мутит, и она, свесившись с кровати, надсадно блюёт в таз. Таз, пыхтя от желания угодить, притащила Зойка....

Ты знаешь, парень, а мне плевать
на стены, принципы и дистанции,
на то, с кем делит она кровать,
в каком упрятана крепком панцире.

Плевать
на тех, кто оставит след
на теплых пляжах ее внимания,
на обитателей всех планет,
на их таланты, успех и звания....

К очередному моему приезду, мать преподнесла не самые хорошие вести. У отца нашли онкологию. Недавно удалили опухоль подмышкой, но лучше не стало. Зная, что с отцом у нас, мягко говоря, натянутые отношения, звонить во время отпуска она не стала, дала понежиться на кипрском солнце....

мы живем, довольствуемся тем,
что дано, а дальше ветер свищет,
и цветы на нашем пепелище
выросли из разных мутных тем..

кошка у ноги мурчит тревожно,
у меня в руке горячий грог,
и мой Бог совсем уже не строг,
и зима приходит осторожно....

Здесь застывшая осень, дыханье её гробовое,
листья шорох несут, словно дань, на стекло лобовое,
небо буро глядит на ряды тополей в перелесках,
на усталой природы готовые к отдыху чресла.

Пережить бы себя, чтобы мир стал мне неузнаваем,
чтобы я не глядел за оконную раму зевая,
познавая действительность как компиляцию снов, и,
чтобы звёзды мерцали во тьме мне мелодией новой....

Аккурат в тот час, когда супруга полковника и новоявленного члена правления огородного товарищества «Морской волк» произнесла: «Хватит пить», - над морем появилась стая серебристых птиц. Сливаясь с закатом, они были едва различимы, но стройное сопрано самонадеянных пернатых идиотов выдавало их местонахождение с потрохами....

Уж скрылся день "за край окружных гор"...
Согреться пробуя путём телодвижений,
Один среди зелёных насаждений
Брожу, напялив головной убор.

...

Слыть оторванным драным куском,
увязая в грязи повседневности,
говорить и не с тем, ни о ком,
надоело и стало вдруг мерзко мне.
Карнавалит с утра предо мной
постных лиц суета, но с лица не пить
и не треснул ещё шар земной,
в голове, пусть больной, всё же царь сидит....

Это время такое - хандра на границе зимы,
Ежегодная встряска судьбою измученных нервов.
Возвращает нас память к началу скитаний, и мы
Вспоминаем не сразу, а что же там было "во-первых"..

Замирает дорога в неясном предчувствии дня,
Оживает вокзал пестротой суетливой цыганской....

В людской избе обитает Максим, престарелый одинокий работник, доживающий свой век под хозяйской крышей. Максим как бы составляет часть этой избы и даже сам походит на нее. Окна в избе маленькие, с выгоревшими от солнца рамами; глаза у Максима тоже маленькие, выцветшие с годами....

…А потом вдруг неожиданно нагрянуло бабье лето.
Как последний всплеск погожей, почти летней погоды.
Как недоданная сдача с августовских денёчков.
Как невесть откуда возникшая паутина в углу балкона.
И всё вокруг ожило и оживилось, заиграло яркими красками....