За жизнь

Полдень.
Трезвый я шагаю,
Вдоль забытых богом строек
Сквозь прохожих и трамваев,
Мимо складов и помоек

Как звучит и не банально,
Я спешу судьбе навстречу
Если спросит кто - Куда, мол?
Так вот сразу не отвечу

А за улицей, проулок -
Школа, кладбище, и поле
Шаг мой тяжек, стал он гулок,
Не хочу идти я боле

Там за полем - край и бездна,
Темь кромешна и превратна
Там совсем неинтересно
Возвращаюсь я обратно

Снова дома - кухня, полки,
Шифонье...

В такую ночь, конечно, не до сна.
Дышать морозным воздухом ноябрьским,
Под небом, где господствует Луна,
Что сыром притворяется швейцарским,
И льёт и льёт серебряный узор,
На инеем покрытые берёзы,
И будто в тонкий яшмовый фарфор
Укутывает дремлющие звёзды....

Однажды Олега побили в школе тетрадками, нассали в обеденный суп и разорвали на его глазах платье на старой беременной учительнице, наделив, таким образом, неокрепший Олегов ум, самыми разнообразными психологическими травмами.

В задумчивости брёл он по улице домой, пряча лицо от снежной метели и думая о крутящихся в киселе бегемотах, так как ни о чём другом он обычно по пути домой думать не мог....

Целовали небо мы глазницами,
Душу Бога взглядом щекоча.
Уморили, видно, вереницами,
Направляясь в лапы "палача".

Отрезвить пытался он пустотами
Вот мол где я истинно живу.
Только церковь сыпет анекдотами,
Что сады там всюду наяву....

Снежным крошевом присыпало дом
от мороза стекленеет река
поседевшие за ночь берега
разрезаются безжалостным льдом.

Я ступаю в сапогах по песку -
ты картину вышиваешь крестом:
мы с тобою разгоняем тоску;
я - на этом берегу, ты - на том

Здесь журавль на закате белел
а сегодня ворон греет гнездо....

Память - вбитый кол в реберную кость.
Память - страшный клоун. Сжимает руку
Он, чьё лицо никогда уже не вернёшь.
Поезд пройдет – ты слышишь уже по стуку.

Поезд пройдёт, мимо дней да по рельсам чувств,
Всё исходя, ломая тем безразличием,
Коим Он изъедает в часы безумств....

Её любимыми временами года были, как ни странно, осень и весна.
Осень - потому что тогда спадала жара, и наступал тот удивительный период, когда было уже не душно-жарко, но ещё и не тревожно зябко-холодно.
Лишь отдельными редкими ночами давали себя знать грядущие холода....

..писать придётся
как ни лень
а как хотелось бы
заткнуться
и погрузившись
вместе в хрень
заснуть ,
заснуть и не проснуться
и видеть сны
и жить во сне
как железняк , как яровая
как внешне бодрые вполне
хозяева родного края
как наш уставший впрок народ
который спит и видит чудо....

Почти как сердце стучат колеса,
Уносит поезд судьбу куда-то.
Смешалось всё в нем, расстройства, грёзы.
Здесь кто-то трезвый, другой поддатый.
Одних ждут встречи, других разлуки,
Кого фиаско, кого удача,
Кому-то радость, кому-то муки,
Одни смеются, другие плачут....

Напряглось и застыло давно в ожидании снега,
И пространство и время, и грязь, что уже вне закона.
Колокольные звоны наполнили серое небо.
И в моей голове пустота - колокольные звоны.

Выбирать не тебе и не мне и не хмурым прохожим.
Время небу расщедриться белым, холодным, пушистым....

Как прекрасна, должно быть, святая и чистая вера,

Что нисходит с небес, как давно ожидаемый снег.

Этот город-ущелье, и в нем я живу Гулливером

Посреди Королевства с названьем тупым – Бробдингнег.



Жаждут губы сухие, чтоб их поскорей окропили....

Сидишь и думаешь порой,
дерев разглядывая кроны,
что никакой ты не герой,
а только ипостась вороны,
прощёлкавшей на ветке пир,
под трескотню рекламной утки;
что власти суетной сатир
вновь дует Штрауса на дудке,
что бабье лето на кону
и поволокой тянет дали,
что комары свою войну
уже вчистую проиграли;...

я б наверное жил
и наверно был счастлив
мечтами
но себя потерял
там где ты не пыталась
найти

у меня тебя нет
и мне хочется чтоб перестали
называть именами
пустое беззвучие
тел

я никто
никому
никогда
ничего
не узнают
настоящее имя
исчезнет в плетеньях
сети

у меня тебя нет
и не нужно быть нужным
кому-то
мне не сложно не верить
сложнее поверить

не в тех....

Умираем, умираем, умираем
Каждый сам, и каждый против всех,
В ржавом поезде, раздолбанном трамвае
Слышен тихий и недобрый смех:

«Кризис возраста, поправка на здоровье...»-
Легкие нимфетки пустоты,
Ангелы постельных многоборий
В нас плюют с ноябрьской высоты:

«Типа, хули, ты, дружище, так печален
Надо проще, что ли, парень, жить,
Пока добрый и красивый Каин
Не научит Господа любить,

Вырежи снежинку из контракта
На продажу неземной души,
Глупо ждать минутн...

- Как поживаешь?
- Редко и без всякого удовольствия, - с ходу отвечает Пётр. - Так, на чём мы остановились? Об исповеди и о причастии...
Он диктует по рукописи текст для православной газеты. Которую я набираю и редактирую. Пётр работает псаломщиком в церкви, а газету издаёт для души....

Я в поисках рая зашел далеко,
Но вряд ли вернусь я назад.
И дно изучаю, как будто Садко,
Сквозь призму тотальных утрат.

Все выводы, в общем, довольно просты.
И жизнь оказалась проста.
Где солнце всходило теперь только дым
И ночь бесконечна пуста....

Вермут. Семь сигарет до утра. Самые дешевые шмотки.
Танец воронов в сером прозрачном холоде.
Ноябрьская кататония. Кадр на перемотке:
Бог повсюду в этом уродливом городе.

Бесснежье. И в занебесье- ангелы пустяков .
Тут, в поднебесье– мелочь по всем карманам....

Я устал от себя, от борьбы и от жизни,
От всего, от чего-то, что лучше всего.
Заберусь под кровать, как ребенок капризный,
Провалюсь в темноту, не простив никого,

Или выстрою дом из ковров и подушек.
Если гости придут, не открою на стук....

Живу занятием сухим.
Пишу программы о процентах.
Я больше не пишу стихи.
Из них не выдоить ни цента.

Рецепты!

Создатель кулинарных книг,
Кумир прожорливой родни,
Творец творожных запеканок,
Со всех талантов многогранных
В плаценте розовой лосося,
Стою, выискиваю кости
Пинцетом....

«Однажды утром я проснулся с твёрдым намерением найти наконец работу, настоящую работу. Я не представлял себе точно, какой она будет, знал только, что это должно быть нечто стоящее, важное».
«Нексус», Генри Миллер



1
У мистического бессмертного существа не может быть понятия о морали....