За жизнь

Быть может, я думал, необходим отдых, быть может, в какой-то миг я сорвусь и побегу сломя голову вперёд, чтобы устать, заполучить отдышку, сплёвывая в процессе бега вязкую слюну. Но я оставался на месте, корчась от равнодушия и усталости, которая образовалась от презрения ко мне со стороны близкого человека....

В перестуке чугунных вагонных колёс,
Пролетают часы безвозвратные,
Этот поезд, куда-то недавно увёз,
А теперь возвращает обратно.

Поезд резвый идёт веселей под уклон,
За окошком пейзаж удивительный,
С верхней полки сосед расхрапелся, как слон,
И носками смердит охуительно....

Уже три года, как в могиле.
А он дышал и с нами жил.
Должно быть, дочиста догнили
Остаточки хрящей и жил.

Но дух его, в ночи мерцая,
Как город в отраженье глаз,
Парит, победу прорицая
Бессмертья, среди смертных нас.

Он занимает, словно атом,
Частицу мира....

Переведи мои часы на час назад.
Дай отыскать мне в нём ту самую минуту,
Где выжигают крик:
- налево, ебанутый! –
Из прошлых жизней наших скрипом тормоза.
Переведи мои часы на час назад.
.
Мне больше нечего тебе, увы, сказать.
Переведи мои часы, пока мы живы,
Тем утром, что для нас заштопала дождливо
В полнеба молнией парижская гроза....

Устают отношения тоже.
Штукатурка обыденных слов
Осыпается. Я снова брошен
В чернобелость прерывистых снов.
Просыпаюсь у края рассвета
И смотрю два часа в потолок.
Ты лежишь в миллиметре, но где-то.
Синей венкой мигает висок....

(по сюжету Руслана С.)
* * *
Плюс двадцать пять ко времени рандеву, а Лепень не появляется.
Не пора ли слегка занервничать? Незаметный с утра, в сумерках усилился дождь, вынуждая спрятать голову в воротник длиннополой кожаной куртки....

Он скучает, глядя в небеса,
Мамка пропадает на работе,
Мамкина звенящая коса
Выпускает ангелов из плоти.

Но она бывает, устает:
Слепит безутешные глазницы,
Тут его последует черёд,
Впрыгнуть на приступки колесницы.
Он летит, покуда шанс, стрелой,
Получивший имя Злого Рока,
Краденой орудуя косой,
Не считаясь с выбором и сроком....

Я смотрю полдня на небо, представляю бесконечность.
Если нет конца у мира, значит где-то есть и жизнь.
Ее много, нету счета, очень разной, всяких видов,
И, конечно, есть такая, что привыкли мы с тобой.
Это тоже человеки, и с ногами и руками,
Животом и даже шеей, на которой голова....

Она мне больше не напишет,
Она не скажет никогда люблю,
А вечер уж прохладой дышит,
Никто не вспомнит если и уйду..

О ней я вспоминать не должен
Ведь память рвет мне сердце на куски.
И мне отчаянье уж точно не поможет.
А ты будь счаслива… люби…....

В тот год, как обычно, родители отправили Кирюху на летние каникулы в Сосновый Бор к бабушке Ирине Егоровне. Сами же наведывались к сыну почти каждые выходные, сразу после работы в пятницу садясь на Ярославском вокзале во Фрязинскую электричку. Кирюха всегда с нетерпением ждал этих дней, ведь родители обязательно привозили для него что-то интересное или вкусное....

Девятый округ.
Улица Мобёж.
Она спешит куда-то по делам.
К ней пристаёт, игриво, летний дождь,
Оставив грусть свою цветным зонтам.

Она спешит.
И стук от каблуков
Напомнит вновь забытый лейтмотив:
Ценить на глаз — удел для дураков,
А коли так, то сердцем не претит....

Вот он, любимый город – паутина, состоящая из человеческих отношений и автомобильных дорог. Какую-то часть года здесь душно и пыльно, большую пасмурно и дождливо. Сколько бы я не твердил то, что ненавижу его больше всего на свете – я люблю тебя, за асфальтные дороги, за круглосуточные магазины, за лавочки, подъезды и кафе – место сжигания времени, и вечных разговоров о вечном, ты и есть обитель человечества в 21веке, ты дорог мне, но я убежден в том, что ты самое большое зло, потому что ты самый большой рас...

В то время я остался один. Мне было двадцать два, родители расстались, и мать снова устраивала личную жизнь. На этот раз в Киеве. Отец искал приключений в Испании, а я не знал, куда себя деть и чем заняться после работы.
Взял отпуск и отправился, было, в Питер, но там одиночество только усилилось....

Три карги любили парк
утром по парку шарк-шарк
идут в галошах и старых пальто
я с ними рядом мало ли что
до Тярлево от вокзала идут
туда и обратно сорок минут
...

Мой друг Василий думает о душе, а Геннадий о карьере, –
А Григорию кажется всё это нелепо, как ставить фаркоп на Porsche Carrera.
Но в итоге все трое встречаются в вино-водочном отделе,
И спиваются на раз –
И их тела находят поодиночке в каких-нибудь дешевых мотелях....

Неслучайные —
Розы чайные,
Есть в миру ебанутые барышни.
Замечаю я,
Как отчаянно
Они ноют о счастии давешнем.

Поминают ли?
Вспоминают ли?
Да ебут мозг своими интригами.
Окромя родни —
Лишь работы дни.
Вечера коротаются с книгами....

Да будет осень!
И стала осень…
Лишь птицы лету
кричат: постой!..
Мир все обличья,
все маски сбросил –
и отдыхает душой пустой.
У смерти очень
красивый почерк,
и губы цвета увядших роз…
И мокнет в парке
гранитный лётчик,
что так до неба и не дорос…
....

Мне себя менять уже нет смысла,
В смысле – образ жизни свой менять.
В детстве я открыл дар похуиста.
В том была особенная стать.

В том была особенная участь,
Кем-то уготованная мне, —
Полагаясь всякий раз на случай,
Выбирать случайности скромней....

Зеркала — лекарство от одиночества,
Неумолимо-жестокого, как убийца-бандит.
Мой двойник, но без имени-отчества
Из глубин зеркал на меня глядит


Взглядом грустным, как минорная нота,
Но теперь нас двое, а двое — это уже семья...

Наверное, зеркала придумал кто-то,
Такой же одинокий, как я....

Сегодня вновь дыхнула Осень
Часов, так, в девять или восемь.
И посмотрела мне в глаза,
Не ждал так скоро, я сказал.

Пекло не слабо, знаю, знаешь.
А жизнь без ветра – таешь, таешь.
Так много я наворотил,
Хотя и прежде не светил....